Я спас СССР. Том V

– Да почему сразу «натворили»?! – возмущается Левка. – Подумаешь, прижали в туалете одного из его дружков. Должны же мы знать, что они еще замышляют?

– И как – узнали? – усмехаюсь я.

– Конечно, узнали! Кузнец как Жорику свой кулачище под нос сунул, этот слабак сразу раскололся и Антошу сдал.

Закатываю глаза и осуждающе качаю головой:

– Парни, вы что творите? Вот только гражданской войны нам в универе не хватает!

– Кишка у них тонка воевать! Так, гадят по-мелкому, на большее смелости нет.

Левка геройски расправляет плечи и негодующе сверкает глазами. Забыл уже, как сам неделю назад канючил после «львовской операции». Из его дальнейшего сумбурного пересказа разговора с Жориком выясняется, что причина неприязни ко мне Пилецкого стара как мир – зависть. И конкуренция. Антоша с детства привык во всем и всегда быть первым – и в школе с английским уклоном, и на журфаке в ЛГУ. Есть вот такая странная категория людей, которым постоянно нужно доказывать окружающим, что они лучшие, причем доказывать любой ценой. И Пилецкий думал, что в Москве на журфаке с этим тоже проблем не будет, а тут, оказывается, несколько другие ценности в ходу.

Поначалу у него все шло по накатанной. На семинарах отличные знания показывал, от общественной работы не уклонялся, мало того – сам в комитет комсомола напросился. Вечеринки опять-таки по пятницам… для избранных. Так что свиту себе он собрал быстро. Но масштаб-то все равно не тот! Чем дальше, тем чаще Пилецкий слышал от сокурсников фамилию Русина – местного лидера с журфака. И восхищенные разговоры о новом студенческом журнале, о клубе, на заседания которого запросто приходят космонавты и известные поэты. Недавно Русина даже сам сэр Сноу в Англию пригласил. А тут еще статья из Японии про американцев-расистов – теперь уже чуть ли не каждое утро сокурсники с чтения «Известий» начинали и поиска в ней новых статей Русина. Бесит! К такому уровню конкурентов Антоша не привык, но и остановиться тоже уже не мог. Задело парня за живое.

Так что тактику Пилецкий выбрал иезуитскую: пока я был в отъезде, решил максимально поколебать мой авторитет. Невеста у Русина есть? Попробуем ее выставить шлюшкой и разрушить их красивую «лав стори», которой все так восхищаются. Друзья и клуб? Нужно срочно подружиться с ними и влиться в ряды болидов, чтобы потом войти в руководство клубом и перехватить там инициативу. Была у Антоши большая надежда, что меня после Японии КГБ посадит, но… не случилось – наоборот, репутация студенческого лидера только взлетела до небес – митинги собирает. Сволочь какая-то непотопляемая!

А тут еще отец Антона, узнав про Русина, начал постоянно ставить его сыну в пример. Смотри, мол, как твои ровесники блестящую карьеру делают! В таком возрасте парень уже и в Кремль вхож, и за границу ездит, и против Либермана выступить не побоялся, чей план реформ, между прочим, сам Косыгин поддерживает. А у тебя, Антон, только одни вечеринки да рестораны в голове. Пора браться за ум и с гулянками заканчивать. Хватит пустоголовых дружков в наш дом водить. Такого удара по самолюбию Пилецкий стерпеть уже не мог – чтобы собственный отец да какого-то детдомовца ему в пример ставил?! И дальше он уже начал действовать более решительно. Грандиозное мероприятие в «России»? Будет тебе, Русин, премьера журнала – такая, что до конца жизни потом не отмоешься!

В общем, вытрясли мои парни из трусоватого Жорика все, что он знал. А знал этот мажор не так уж и мало. Оказывается, я был далеко не первой жертвой «волшебной микстурки», как называл ее сам Пилецкий. Он успокоил дружков, что средство это давно проверенное – в Питере он не раз добавлял ее в вино несговорчивым или слишком стеснительным девицам. Раскрепощает «микстурка» безотказно. А уже с пары следующих капель эффект наступает такой, словно человек перебрал со спиртным и его развезло самым позорным образом. Так что ему оставалось только выбрать подходящий момент и дотянуться до моего фужера.

– Вот же подлая сука, – качаю я головой, – откуда такие только берутся?..

– А мы тебе про что! Его с дружками к вашей свадьбе на пушечный выстрел подпускать нельзя – обязательно нагадят.

– Да, это проблема… Но приглашены все, и формальных причин отменить приглашение Пилецкого и Ко у меня нет. Что ему можно предъявить? Человек захотел помириться и предложил свои услуги по заказу торта. Убить его за это? А Жорик от своих слов быстро откажется. Так что предлагаю подождать с ответкой, а пока не спускать с них глаз.

* * *

После второй пары у нас семинар. Народ отправляется в другую аудиторию, а я прощаюсь с друзьями и исчезаю по-английски. Завтра с утра снова приеду. А пока мой путь лежит в Союз писателей.

У Федина в приемной привычное столпотворение. Но я заранее позвонил Константину Александровичу и договорился о встрече, так что, к большому неудовольствию просителей, секретарь запускает меня в кабинет к начальству без очереди.

– Привет, Алексей! – Мэтр приветливо улыбается и жмет мне руку.

Вижу, как он незаметно косится на часы. У Федина, похоже, тоже аврал.

– Что-то срочное?