Я спас СССР! Том IV

Мы с Валентиной довольно переглядываемся. Убедили. Только надолго ли? Вон хозяйка и сама напрягается, когда в гостиную входит помощница с подносом в руках. Не привыкла эта милая простая женщина к прислуге, и я ее очень хорошо понимаю. Весь день терпеть в своем доме присутствие посторонних людей — испытание не из легких. И тащить на своих плечах огромный дом невозможно — этого просто никто не поймет. Выход? Он в принципе есть всегда — например, переехать жить в квартиру в один из правительственных домов. Но это разумнее сделать, когда старшая дочь пойдет в школу, а пока для детей конечно лучше жить на свежем воздухе.

— Алексей, а что ты имел в виду, когда говорил про историю?

Сработало! Клюнул Генсек на мою наживку.

— На пороге 20-летие Победы — начал я, пригубив очень неплохое грузинское вино — А что делается в стране для того, чтобы с честью встретить этот день? У нас в Москве даже памятника Неизвестному солдату до сих пор нет! А почему? Сколько безымянных солдатских могил найдено на подступах к столице, неужели нельзя было у Кремлевской стены сделать монумент, к которому люди придут поклониться и принесут цветы? Неужели, это так трудно — достойно почтить память всех погибших и не обретших даже братской могилы?

— Хороша мысль! — неожиданно горячо поддерживает меня Валентина — Вот тебе и будет первая инициатива Генерального секретаря Гагарина.

— Боюсь, времени до мая не хватит — сомневается Юра

— До 9 мая время есть, и если сейчас объявить конкурс на памятник, вполне успеем. А нужно будет, мы организуем письмо в ЦК и соберем подписи трудящихся и студентов города Москвы.

— Памятник — дело долгое…

— А не нужно создавать помпезных монументов, они на фоне Кремлевской стены будут смотреться крайне неуместно. Все должно быть сдержанно и торжественно. Главное в этом памятнике — Вечный огонь в честь павших героев. И сделать его нужно в таком месте, чтобы к нему в любое время был открытый доступ, например при входе в Александровский сад.

— Так там вроде бы памятник стоит в честь революционеров?

Ага… в честь революционеров, как же! Да большевики его из обелиска в честь 300-летия дома Романовых переделали. Видно решили: не пропадать же было добру?

— Ну, и что? Обелиск можно перенести чуть дальше на площадь перед гротом — это большого труда не составит.

Гагарины переглядываются. Да, идея кажется настолько простой, что даже удивительно, как никто раньше не додумался. А все потому, что сердцем страны и столицы привыкли считать Красную площадь, а Александровский сад никто в качестве подходящего места для важного монумента всерьез не рассматривал.

— Вы только представьте, какая торжественная церемония получится! Провести ее 8 мая, за день до юбилейного парада на Красной площади, с участием всех маршалов Победы и героев-фронтовиков. Незабываемый праздник будет. А потом Парад Победы!

— Парад Победы?! — Гагарины выпадают в осадок

— А почему бы нет? — пожимаю плечами я — Был же Парад победы на Красной площади. Почему бы не сделать 9-е мая выходным, пронести по площади Знамя Победы…

Ход беспроигрышный. Собственно, это то, что первым делом сделал Брежнев свергнув Хрущева. Приказал в 65-м году организовать грандиозный парад на День Победы. Помирился с фронтовиками и военными, показал еще раз всему миру мощь Советской Армии. Ну и напомнил кое-кому на Западе про «можем повторить».

— Юра! — Валентина аж зарумянилась — Замечательная идея. Звони министру Крылову. Прямо сейчас!

Ага… так вот кто у нас в семье «серый кардинал»!

— Разве удобно? — засомневался Гагарин — Вечер уже. Хотя вроде еще не поздно…

— Генеральному секретарю удобно — поддакиваю я Валентине.

Как себя с подчиненными поставишь — так тебя и будут дальше воспринимать. Юре, конечно, не позавидуешь — теперь в подчиненных генералы да министры старше его по возрасту раза в два. Гагарин зовет помощника, просит принести ему телефон правительственной связи.

Поужинавшие девочки начинают шалить, но Валентина их быстро утихомиривает, предлагая пойти в другую комнату и посмотреть «Спокойной ночи, малыши!». Через секунду и след их простыл — какой же ребенок откажется от ежевечерней порции мультиков!

Наконец, телефон с гербом СССР на длинном шнуре приносят и первый космонавт просит его соединить с министром обороны

— Николай Иванович, Гагарин беспокоит.

Я качаю головой, Валентина вздыхает. Нет, ну почему он такой скромный? Ведь эта та ситуация, когда надо проявить властность или хотя бы строгость!

Гагарин замолкает, вопросительно на меня смотрит

— Есть мнение… — тихо суфлирую я знаменитую сталинскую фразу

— Есть мнение — послушно повторяет Юра — Что наши доблестные ветераны недостаточно отмечены Партией и страной.

Гагарин напряженно прижимает трубку к уху, слушая собеседника

— Да? Вы тоже согласны? Да, читаю мысли. У нас космонавтов есть специальный прибор.

Теперь уже смех Крылова в трубке слышим все мы.