Я спас СССР. Том III

– Я поняла, Марк Наумович. И все перепишу. Буду переписывать до тех пор, пока статья не получится живой и интересной. А можно еще Кузнецов сделает несколько фотографий для моей статьи?

Еле сдерживаю улыбку, глядя на удивленного таким пылким энтузиазмом Когана. Кажется, он не воспринял всерьез мои слова о повышенной Ольгиной работоспособности и обязательности. А зря!.. Этот симпатичный танк сметет все преграды, но своего добьется – статья про МГУ еще станет украшением номера.

– Хорошо. Но сначала утверждаем статью, а только потом решим, какие к ней нужны иллюстрации. – Коган поворачивается к сыну: – Лева, что у тебя?

– Вот студенческие фантастические рассказы. – Левка выкладывает на стол знакомую пухлую папку. – В субботу устроим чтения в нашем клубе и подведение итогов конкурса. Рассказ победителя пойдет в рубрику «ХХI век».

– Снова в Абабурово соберетесь?

– А где еще?

Марк Наумович задумчиво постучал пальцами по столешнице:

– Здесь на этаже есть небольшой актовый зал, в принципе, мы тоже имеем право им пользоваться. Нужно только заранее поставить в известность дирекцию. Не думаю, что кому-то понадобится этот зал в конце рабочего дня в субботу – можно будет провести заседание клуба в нем.

Мы с ребятами переглядываемся. Полюбившийся народу фуршет с танцами здесь, конечно, не устроить. Зато, с другой стороны, можно будет пригласить на заседание клуба кого-то из космонавтов, чтобы ввести их в состав жюри конкурса. Это в Абабурово их звать неудобно, а в центр Москвы – совсем другое дело.

– Тогда нам срочно нужно перечитать все рассказы и коллегиально определить наших финалистов. – Левка словно читает мои мысли. – На самом заседании клуба мы не успеем это сделать. Да и не все рассказы равноценные, есть среди них и откровенно слабые.

– Хорошо. Предлагаю сделать так, – потер подбородок Марк Наумович. – Сейчас мы откладываем все дела в сторону и начинаем вычитку этих рассказов. Каждый выставляет на последнем листе свою личную оценку по десятибалльной системе. Потом подсчитываем общий балл и определяем финалистов. Согласны? И, кстати, нужна заметка про клуб!

Все кивают и начинают дружно разбирать из папки листы с текстами. Некоторые из них написаны от руки, некоторые отпечатаны на пишущей машинке. Я поднимаюсь из-за стола и достаю из портфеля записную книжку:

– А я пошел в приемную, попробую позвонить Гагарину…

Глава 10

Я пленник любых искушений,
все планы успехов – просрочены,
я шел по дороге свершений,
но лег отдохнуть у обочины.

И. Губерман

Утром в пятницу все прогрессивное студенчество Москвы собирается на Ленинских горах. И не только студенчество, – в толпе жаждущих встречи с Чарльзом Сноу то и дело мелькают серьезные взрослые лица, причем явно отмеченные печатью большого интеллекта. Видимо, подтянулась тяжелая артиллерия – бывшие выпускники МГУ, имеющие вес в обеих «противоборствующих группировках» – и в стане лириков, и в стане физиков. Да что там говорить, если вчера вечером в общежитие до меня дозвонился даже Евтушенко.

– Старик, а ты в курсе, что у вас завтра Сноу выступает?

– В курсе. Меня включили в состав принимающей делегации.

– Ты же не против, если я подъеду? Заодно расскажешь, что там у вас с новым студенческим журналом. Помнится, кто-то обещал, что я первым все узнаю?

Я мысленно морщусь. Вот не хочется мне пускать хоть Евтушенко, хоть Рождественского в наш журнал. Эти «шестидесятники» с фигой в кармане и так суперпопулярны, чтобы их еще рекламировать среди молодежи. И уж тем более среди зарубежной. Но деваться некуда – обещал. Поэтому нехотя приглашаю Евтушенко в МГУ. Не знаю, откуда он узнал про лекцию Сноу и почему вдруг решил действовать именно через меня, но в одном Женьке точно не откажешь – нос он четко держит по ветру и пиариться умеет, как никто другой. Вот совсем не удивлюсь, если уже сегодня вечером он со скучающим видом будет рассказывать в компании, что утром «виделся со стариком Сноу, пообщался с ним немного». И попробуй докажи, что это не так. Потом эта встреча, видимо, будет обрастать все новыми и новыми подробностями, так что вскоре всем начнет казаться, что «старик Сноу» сам изъявил горячее желание познакомиться с Евтушенко.

Заславский тоже только скривился, когда я спросил, нельзя ли Евтушенко присоединиться к нашей группе официальных встречающих, но возражать не стал. Похоже, недолюбливает декан главного поэта страны…

И вот теперь, пока мы в вестибюле терпеливо ждем приезда англичанина, Женя занимается очень важным делом – раздает автографы и охмуряет симпатичных студенток. Во время коротких пауз выпытывает у меня подробности истории с журналом. Зато с подошедшими к нам ребятами радостно здоровается, как со старыми знакомыми, а с Ленкой и Юлькой запросто расцеловывается, вызывая шок и зависть у окружающих барышень. Знакомлю его и со смущенной Ольгой. Акции нашей компании в глазах общественности резко взмывают вверх.