Я – Спартак! Час расплаты

Единственная мысль, успевшая промелькнуть в моей голове в тот миг, была о том, что Катилина, должно быть, окончательно спятил, раз представляет перед толпой, только что прославлявшей Красса и его легионы, организатора восстания рабов! Казалось, тысячи людей, пришедших сегодня на Марсово поле, бросятся на нашу четверку, чтобы разорвать нас на куски и затем предъявить их своему кумиру – Марку Лицинию. Но ничего подобного не произошло. На меня смотрели тысячи удивленных глаз, одновременно испуганных, недоверчивых. Никто и не думал бросаться вперед. В этот миг не было даже перешептываний, толпа будто застыла в оцепенении.

Я спасовал и не сразу понял, чт'o произошло дальше. Наверняка квестор добавил бы к своим словам что-то еще, однако стоявший рядом Лиций Фрост при виде меня обнажил меч, но вместо того чтобы броситься на меня, накинулся с клинком наголо на Катилину. Возможно, ликтор рассчитывал одним ударом покончить с выскочкой квестором и только потом вступить в схватку с нами. Не тут-то было. Казалось, Катилина только этого и ждал. Квестор подался назад, выхватил скрытый за складками тоги гладиус и искусно парировал удар ликтора, который по всем правилам боя должен был оказаться смертельным. Однако, как бы ни был хорош Катилина, как бы ни превосходил он Фроста в силе и росте, он ничего не мог противопоставить природному инстинкту ликтора-убийцы. Лиций Фрост, не успев закончить свой выпад, атаковал вновь. Он извернулся, въехал локтем в челюсть Катилине. Удар пришелся с разворота, Фрост вложил в него вес всего своего тела, могучий квестор рухнул наземь, будто подкошенный, роняя из рук гладиус. Фрост же бросился добивать поверженного Луция Сергия, не видя перед собой никаких преград. Я рванулся на помощь обескураженному Катилине, прыгнул на занесшего клинок ликтора, сбил его с ног. Боковым зрением я видел, как к нам с мечами наголо поскакали было кавалеристы, но в этот миг толпа будто сошла с ума. Не обращая внимания на оружие в руках всадников, люди, завидевшие, что ликтор Красса пытается расправиться с Катилиной, бросились кучей малой на несчастную алу, мигом растворившуюся среди толпы. Все вдруг разом позабывали, что еще пять минут назад они восхваляли Марка Лициния Красса, теперь, когда Катилина обвинил проконсула в предательстве, народ был готов разорвать людей Красса на куски. Не стояли в стороне и остальные трое офицеров, попытавшихся атаковать меня со спины, но дорогу им преградили Митрид, Рут и Нарок. Завязалась рукопашная.

Фрост, после того как мне удалось сбить его с ног, перекувыркнулся и встал на ноги в нескольких десятках футах от меня. Он не отпустил свой меч, и оставалось только гадать, как ликтору удалось не пораниться, учитывая, как он кубарем прокатился по земле после моего толчка. Держась за ушибленный бок одной рукой, вторую руку с гладиусом он вытянул вперед.

– Спартак! – процедил он, с уголка его рта стекала слюна, подкрашенная кровью, выглядел он особо зловеще. – Убью!