Я сделала ошибку

Как же мне было одиноко! В отсутствие сына, о котором я привыкла заботиться, у меня оказалось не так уж много дел. Долгие пустые дни тянулись без какой-либо очевидной цели. Бесконечно хлопотать по хозяйству невозможно. Если бы только я имела образование для работы! Но когда я заикнулась Джоку о том, что хочу пойти на какие-нибудь курсы, он неодобрительно посмотрел на меня.

– Люди подумают, что я не могу позволить себе содержать жену. В любом случае ты уже немолода, чтобы строить карьеру.

Но мне было только слегка за сорок! Журналы пестрели статьями о женщинах, которые начали новую жизнь после того, как их дети повзрослели. Я хотела устроиться волонтеркой в благотворительный магазин, однако Джок снова воспротивился.

– Моя жена не будет трогать грязную старую одежду, которую носили. Что подумают люди?

– Они будут мной восхищаться за то, что решила помочь, – заметила я. – Вообще-то многие там работают.

– Ну, только не моя жена.

Порой я подумывала о том, чтобы оставить Джока и начать самостоятельную жизнь с чистого листа. Опять же, об этом тоже было много статей в журналах. Но я знала, что это разобьет сердце Стюарта, несмотря на то что он учился в университете. Когда сын приезжал на «вакации» (так причудливо у них назывались каникулы), то всегда крепко обнимал нас и, казалось, был очень рад вернуться домой. Он вытянулся уже настолько, что возвышался над нами обоими. Но, напоминала я себе, даже взрослым мужчинам нужны родители.

Другие женщины в моем положении заполняли время встречами с подругами, но у меня их не было. В действительности я старалась избегать общения, всегда отклоняя приглашения на ужин от соседей или предложения одной особенно доброй пожилой женщины с нашей улицы ходить вместе с ней на аэробику. Я не заслуживала иметь подруг после того, что сделала с Джейн.

В конце концов та же самая женщина убедила меня пойти в местный Женский институт на собрание, посвященное разнообразным хобби. Одна из выступавших призналась, что увлеклась вязанием, когда потеряла «близкого человека». Ее слова привлекли мое внимание. Я стала делать то же самое. Потом мне это наскучило, и я занялась вышиванием, а затем окраской джинсовых юбок, изготовлением тарелок из папье-маше для ярмарки при скаутской организации, где раньше состоял сын, и всем прочим, что привлекало мое внимание. Не имело значения, чем конкретно. Лишь бы это помогало мне не думать о Джейн.

С тех пор как Стюарт уехал из дома, она стала являться ко мне во сне почти каждую ночь, обвиняя меня. Я боялась, что сойду с ума. Возможно, я уже помешалась.

– Очередной бзик, да? – усмехнулся Джок, вернувшись домой и увидев, что я делаю кружевные плетеные цветы из соленого теста для городской ярмарки ремесел. Я нашла рецепт в женском журнале. Они получались довольно симпатичными и хорошо продавались в качестве украшений. Я отдавала прибыль местной благотворительной организации для семей, потерявших родных. Джок теперь занимал должность старшего менеджера. Мы уже не нуждались в деньгах.

Когда мне надоело соленое тесто, я пошла на курсы по изготовлению витражей. А еще через год стала брать уроки ботанического рисования. У меня не очень получалось, но это отвлекало.

– Ты никогда не сидишь без дела, мама, – говорил Стюарт, когда приезжал домой. К этому времени он уже получил диплом и работал в стоматологической клинике в Лондоне. Иногда сын привозил с собой подружек. Все они были очень милыми, но ни одна не задерживалась надолго.

– Почему он никак не остепенится? – ворчал Джок.

Я тоже задавалась этим вопросом. Но в то же время хотела, чтобы сын выбирал тщательно. Не так, как я.

Проходили годы. Бесконечные увлечения, заполняющие промежутки между визитами Стюарта домой. Но потом появилась ты, Поппи. С той минуты, как сын впервые представил тебя, я поняла, что ты не такая, как все. Для начала в тебе крылась боль. Я сразу поняла, что ты пережила что-то в прошлом. Сначала я решила – это потому, что твоя мать бросила вас с отцом. Это еще больше убедило меня в том, что я поступила правильно, оставшись с Джоком. Я не могла допустить, чтобы мой Стюарт был таким же израненным, как ты.

Я ощущала боль в твоем голосе как свою собственную, когда ты говорила о родителях. Бедная Поппи! Мне так хотелось защитить тебя от всех невзгод! Взять под свое крыло. Я восприняла тебя как дочь, которой у меня никогда не было. Ты стала той женщиной, какую выбрал мой сын и в которую он был безумно, глубоко влюблен.

Вскоре я начала подозревать, что у твоего горя есть и другая сторона. Тяжкая ноша, которую ты ни с кем не могла разделить. Я видела, что, хотя ты по-своему любила Стюарта, это было не такое сильное чувство, которое он испытывал к тебе. Когда он хотел взять тебя за руку, ты часто не обращала на это внимания.

Однажды ночью Стюарт прокрался по коридору в твою комнату, я слышала через стену, как ты говорила ему, что это «неправильно» под крышей его родителей. От истинной страсти мозги отключаются, и тебе безразлично, что правильно, а что нет. Я слишком хорошо это знаю.