Я - Русский офицер!

— Это просто! Мой отец военпредом был на 35авиационном заводе в Смоленске. Им для КБ фильмы всякие учебные из Германии показывали. «Тактика и стратегия пилотов Люфтваффе». Да самолеты закупали, чтобы наши инженеры в них ковырялись и выведывали немецкие тайны. Вот я там всякого и насмотрелся! Хоть сейчас сяду в «109-Мессер» и без всяких проблем с любым немецким асом один на один, как рыцарь на турнире! Правда, по боевому уставу Люфтваффе, немецкие летчики работают только по своей инструкции. Они летают всегда в строю, словно волки стаей. Немцы они настоящие охотники: один атакует, двое прикрывают. Немцы всегда занимают выгодную позицию и переходят в атаку на самых коротких дистанциях, словно щуки из зарослей ряски. Этого у них не отнять. Но если взять наши наставления и чуть-чуть из их боевого устава, то будут гореть эти асы за милую душу…

В этот момент стало тихо. Каждый из курсантов Валеркиного учебного звена мысленно представил себя щукой, затаившейся в траве.

Подобная тактика действительно была эффективна. Заняв доминирующую позицию среди облаков, можно было мгновенно садиться противнику на хвост и резать его плоскости кинжальным огнем своих пушек и пулеметов.

Сейчас сокурсники завидовали Краснову. Ведь только он один из их курса, сидел в знаменитом «109-Мессершмитте», и знал, как его боевые качества, так и слабые стороны.

А эти знания в бою, порой были намного важнее тех, которые приходят с опытом сгоревших в воздухе друзей.

— Научи нас! — задумчиво сказал Смирнов.

— Ты же, наверное, помнишь по этим фильмам, как Геринг свою немчуру к войне готовил? — спросил Виктор.

— Научу! Но только уже завтра. Сегодня, чертовски устал, — сказал Краснов и, положил голову на подушку.

В палатке вновь стало тихо. Все курсанты после слов, сказанных Красновым, задумались.

Он словно сделал новое открытие в тактике воздушного боя, и эта тактика засела в головах сослуживцев прочной доминантой.

Все было просто — связать боевой немецкий устав с советским руководством по пилотированию боевых самолетов. Подобный винегрет, как раз мог оказаться единственной панацеей в борьбе с Люфтваффе.

Уже на следующий день после учебных полетов, Краснов «летал» со своими сослуживцами вокруг палатки. Было странно наблюдать, как несколько здоровых мужиков, выстроившись в цепочку друг за другом, «летают» на деревянных самолетиках, жужжа, словно дети.

Краснов, с видом знатока, раз от разу поправлял «вывалившегося» из боевого построения курсанта и своими подсказками заставлял его самостоятельно думать.

Все эти холостые тренировки издали казались простой забавой, но, отработав взаимодействие в воздухе на виражах и вертикалях, каждый из них сохранил не только чувство слаженности и строя, но и чувство боевой ориентации. Опыт ежедневных холостых «полетов», словно капельки воды капали в стакан их сознания, чтобы уже через несколько месяцев наполнить его до краев прочными знаниями.

Все это умение не один раз спасет жизнь его друзьям, ведь впереди были годы войны, а им сквозь потери своих однополчан еще предстояло дойти до Берлина.

Фронт

Январь 1942 года выдался суровым, как и вся русская зима. Еще в декабре в Подмосковье стояли сильнейшие сорокаградусные морозы, которые напрочь сковали все силы немецкой армии «Центр».

В такие морозные дни весь фронт от Ленинграда до Курска замер в ожидании тепла. Все ждали, что с его приходом, отогрев моторы своей техники, противоборствующие стороны вновь бросятся в смертельную драку. В такие морозные дни даже вылеты боевых самолетов были исключением. Наши истребители поднимались лишь тогда, когда была опасность подхода к столице немецких бомбардировщиков под прикрытием «109-Мессеров».

Молодой лейтенант Краснов, продрогший до костей в кузове видавшей виды «полуторки» и вымотанный длительным переездом из Москвы, спрыгнул в снег невдалеке от КПП. Он окинул взглядом окрестности полевого аэродрома, и с трепетом посмотрел в глубокую голубизну подмосковного январского неба, поражаясь его ультрамариновой синеве, вызванной сильнейшими морозами.

Было тихо. Фронт замер, словно вообще не было войны. Сердце забилось в предчувствии встречи с новыми фронтовыми друзьями, которые уже в ближайшее время станут его настоящей семьей.

Красноармеец в огромных валенках и тулупе с висящим на шее автоматом, подошел к прыгающему возле КПП замерзшему лейтенанту и спросил:

— Ваши документы, товарищ лейтенант!

Краснов сунул свою руку под шинель и достал из нагрудного кармана книжку военного летчика и предписание. Часовой, сняв рукавицу, взглянул на предписание и, не глядя на первую страницу удостоверения, сразу открыв его посередине. Краснов улыбнулся, держась перчатками за свои уши. Он знал, что приказом СМЕРШа часовые и воинский патруль обращают внимание на скрепки, скрепляющие листы всех документов. Только в советских документах скрепки от пота и влаги ржавели, оставляя на листах рыжие разводы.

— Все в порядке! — сказал часовой и подал Краснову документы.