Я - Русский офицер!

— Жив! Давай забирай! Я за следующим! — сказал Валерка и бросился назад.

Огонь все сильнее и сильнее разгорался в коридоре вагона, охватывая языками пламени все деревянные перекрытия. Пламя лизало стены, потолок. Нагретая огнем краска, вздувалась большими пузырями а, почернев, эти пузыри лопались, и огонь мгновенно перебрасывался на эти лохмотья краски. Нестерпимый жар бил в лицо и, прикрываясь рукавом своей рубахи, он вновь подкрался к куче тел. Схватив какую-то девчонку лет пятнадцати, он тут же потащил её к окну. Платье на ней от упавшей искры загорелось, а тлеющее пятно стало расползаться, норовя обжечь ноги. Дым выедал глаза и, Краснов не раздумывая, голыми руками затушил разгорающееся платье.

Уже на ощупь, он по-проторенному пути, подполз к окну и передал лейтенанту бесчувственное тело девушки. Вернуться к другим он уже не смог. Пламя охватило две трети коридора, и крик сгорающих заживо раненых людей, слился с треском полыхающего деревянного вагона.

Отбежав на безопасное расстояние, Валерка увидел страшную картину: прямо посреди еще стоящего на рельсах состава, зияла огромная черная воронка. Крайние к месту взрыва вагоны были искорежены и раскиданы по разные стороны насыпи. Они горели, обдавая всех оставшихся в живых людей, нестерпимым жаром.

Люди метались повсюду. Тела убитых взрывом и оторванные фрагменты человеческих тел, перемешались с раздробленными в щепки шпалами и гравием. Стальные рельсы, словно шнурки от ботинок, были закручены силой взрыва в замысловатые морские узлы.

— Что это было? — спросил уставшим голосом лейтенант, присаживаясь рядом с Красновым на вывернутую бомбой шпалу.

— Нас немец бомбил! Это «Юнкерс-87», лапотник! — сказал Валерий с видом знатока.

— Откуда он здесь взялся? — удивился Сергей, вытаскивая уцелевшую после таких кульбитов папиросу. — Курить будешь? — спросил он, предлагая своему попутчику.

— Нет, не буду. Дыма тут и так хватает. На всю жизнь наглотался, — ответил Краснов. — Я у отца на заводе видел учебный немецкий фильм Люфтваффе о действиях пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-87» «Штука». Это его работа! Все, сука, как в том фильме! Первая бомба по рельсам перед паровозом, а вторая в центр состава. Это, Сергей, наверное, началась война!? Не зря, дядя Моня, еще позавчера сбежал из Смоленска. А я ему тогда не поверил, — с каким-то укором к себе сказал Валерка и мгновенно переключил свои мысли на Ленку.

В эту секунду его охватил ужас, и ком, словно неправильное ядро, застрял где-то в горле, словно в жерле пушки. Он хотел вдохнуть, но на волю вырвался только стон, перемешанный с гортанным хрипом.

«Ленка, Ленка, Ленка осталась в Смоленске!» — подумал он.

Если немцы бомбили состав уже под Льговом, то Смоленск, Смоленск, вероятней всего, уже был в полосе войны. Все же он был ближе к Западной границе.

В ту секунду он совершенно не знал, что делать. То ли искать транспорт, то ли идти по шпалам до ближайшей станции. Все смешалось в его голове.

Какой-то майор РККА без головного убора и с перевязанной рукой подскочил к лейтенанту и прокричал:

— Лейтенант, людей спасать надо! Давайте организовывать эвакуацию! Давайте, давайте, мужики, собирайте живых и тех, кто может передвигаться. Остальных необходимо разместить в уцелевших вагонах. Да быстрее, мать вашу!!!

Только сейчас Валерка увидел, что из ушей майора струйками стекала кровь. Возможно, что он был контужен, а возможно, что у него от взрыва, лопнули перепонки.

— Так вагоны сгорят же? — удивленно спросил Краснов, глядя на огромное полыхающее кострище.

— Что? — проорал майор. — Говори громче, я ничего не слышу!

— Я говорю, что состав сгорит! — проорал в ухо майору Краснов.

— А, ты про вагоны!? Не сгорят! Сейчас уцелевшие оттянут паровозом. Мои люди побежали искать машиниста. Он куда-то в поле убежал… Там еще есть метров пятьдесят до первой воронки, так, что состав оттянем.

Пока майор ставил задачу, паровоз прогудел и, выпустив пар, резко потянул половину оставшегося состава подальше от места пожара. Искореженный и полыхающий вагон сам отстегнулся от сцепки, и медленно переворачиваясь вокруг себя, скатился вниз с насыпи, оставляя за собой шлейф густого дыма, да раздавленные тела убитых.

Валерка, взглядом проводил его и, повернувшись к Сергею, тихо сказал:

— Это, лейтенант, война!

* * *

Вокзал в Льгове напоминал настоящий муравейник. Телефоны военного коменданта Льговского вокзала, трезвонили каждую секунду. Народ, застигнутый врасплох немецкими бомбардировщиками, метался в пылу городских пожаров. Несколько товарных составов, стоящих на путях, были также объяты пламенем и огромный столб дыма от горящей нефти, застилал все привокзальное пространство.

— Военный комендант слушает, — орал он в трубку, но, услышав, какой-то банальный вопрос гражданского лица, срывался на мат и сразу же бросал трубку на место.

Приказом Совнаркома все железнодорожные перевозки с 22 июня были переведены на военное положение. Все гражданские поезда были отменены и пропускались только воинские эшелоны с техникой и живой силой.