Я - Русский офицер!

Чувствуя, что изобилие продуктов на столе станет для него мучительной пыткой, он, достав папиросу, вышел в тамбур. Не успев прикурить, следом за ним вышел и лейтенант. Он по-военному расправил складки под портупеей и, достав из кармана гимнастерки папиросу, закурил.

— Ты куда следуешь? — спросил он Краснова, глядя, как тот мается от одиночества. — Я видел, как тебя девушка провожала. Невеста, что ли?

Валерка затянулся и, выдержав паузу, сказал:

— Да, невеста!

— Красивая девушка. А меня вот моя бросила, — сказал лейтенант и глубоко вздохнул. — Я окончил пулеметную школу, а теперь направляюсь на службу в Дальневосточный военный округ. А девушка моя, тоже была красивая. Москвичка! Не захотела ехать со мной в Хабаровск.

— Значит, не любила, — ответил Валерка голосом, лишенным всяких эмоций.

— Наверное. Давай-ка, лучше сходим с тобой в вагон-ресторан, да отметим наше с тобой знакомство. Ехать-то, наверное, предстоит больше суток.

— Я в Одессу, в летную школу пилотов. Мне комсомольская путевка пришла.

— Так ты будешь офицером-летуном? — спросил лейтенант, видя родственную душу.

— Да, как и мой отец, — сказал Краснов.

— О, у вас, что семейная династия? — спросил лейтенант, запихивая окурок в алюминиевую пепельницу, висящую на стенке тамбура.

— Вроде как. Дед тоже служил поручиком в Порт-Артуре в Русско-японскую. В 1904 представлен был за подвиги к «Георгию».

— Да ты, парень, просто породистый служака. Ну что, пойдем вино пить, летчик?

Валерка в уме подсчитал свои сбережения и, осознав, что располагает достаточными средствами, решил присоединиться к предложению лейтенанта. Да и вид чужого накрытого стола не давал ему полноценно отдаться во власть долгого путешествия.

— Лучше ехать сытому и мечтать о любви, чем влюбленному мечтать о том, как набить свой голодный желудок гречневой кашей с бефстроганом в сливочном соусе, — подумал он и, согласившись с доводами лейтенанта, первым пошел в сторону вагона-ресторана.

Ресторан встретил посетителей слоями табачного дыма, висящего в воздухе сплошной пеленой. Даже слегка открытые окна, скрытые за тяжелыми темно-зелеными шторами, не давали дыму рассеяться от притока свежего воздуха. Не смотря на то, что ресторан всего как пять минут назад открылся, он уже был практически почти полон курящих.

Многие ехали на юг, на теплые моря, многие по делам служебным и никто не подозревал, что время их путешествия катастрофически приближается к финалу. Не пройдет и двенадцати часов как те, кто останутся в живых будут всю оставшуюся жизнь вспоминать вагон-ресторан и свой последний мирный завтрак.

Киев, Житомир, Минск, Смоленск, Харьков были первыми целями летчиков Люфтваффе и уже этим утром подверглись массированной бомбардировке.

— Присаживайся, — сказал лейтенант и показал Валерке свободный столик.

Присев, лейтенант закинул ногу на ногу, как бы выставляя напоказ свои хромовые сапоги, глаженые на колодке с парафином. Каблук, на два-три сантиметра набит выше стандартного, и был слегка скошен под «Венскую рюмочку». Такие сапоги для обычной службы были негожи, но для победоносных парадов, для танцев в доме офицеров со светскими дамами, это был поистине последний писк довоенной моды.

Валерка, сидя около окна, с каким-то душевным трепетом созерцал на лейтенанта. Его выправка, его белоснежный подворотничок и идеально выглаженная форма с неуставными стрелками — просто завораживали парня.

— Что изволите? — спросила подошедшая к столику официантка в белом фартуке и в таком же накрахмаленном кокошнике.

— Бутылочку коньяка, шоколад, ну и естественно, поесть! — коротко, по-военному сказал Сергей.

— Есть бефстроганов, эскалоп, отбивная, шницель! Что изволите?

— Ты летчик, что будешь? — спросил лейтенант Валерку.

— Я буду мясо и побольше гарнира, — ответил Краснов.

— Так, дамочка! Мой друг будет эскалоп с двойным гарниром и салат из свежих огурцов.

Официантка удалилась и через минуту возникла снова, держа в руках поднос с графином коньяка и плиткой шоколада.

— Коньячок, товарищи офицеры! Армянский, пять звездочек, — сказала официантка и, улыбаясь, поставила графин на стол.

Лейтенант не церемонясь, налил лучезарный армянский напиток и, согнув в локте руку словно гусар, поднял свою рюмку:

— За любовь! За то, чтобы у нас были надежные и верные подруги! За них! За бабс…!

Валерка также поднял свою рюмку и, чокнувшись с Сергеем, одним махом выпил.

— Ты, Сергей, словно поручик Ржевский, — сказал Валерка, видя, как залихватски пьет его попутчик армянский коньяк.

— А все анекдоты, летчик, берутся из нашей жизни! Усекаешь? Наша жизнь это сплошной анекдот! Ты еще не раз убедишься в этом!

Сергей, слегка подогретый коньячком, прикурил и, пуская дым, стал своим взглядом изучать публику. Тучные коммерсанты, миловидные барышни с закрученными локонами-страсти аля вамп, торчащих из-под черных шляпок, офицеры-отпускники, геологи и прочий люд, составляли основу посетителей вагона-ресторана. Поезд шел на юг.

Торопиться было некуда. Брянск был позади и теперь до Льгова скорый летел без остановок.