Я работаю ангелом

– Попалась! И откуда они всё лезу и лезут? До чего же противные твари!

Кошки

Большая серая кошка забралась ко мне в душу и заскребла по ней когтями. Звук неприятный, как будто водят железом по стеклу. К серой присоединились ещё две кошки – рыжая и чёрная. Они еле уместились в душе. И тоже сразу принялись скрести.

В комнату вбежал Шарик.

– Проснулся? Ну вот, молодец!

Пёс ткнулся мокрым носом в мою руку. Я потрепала его за ушами. Шарик завилял хвостом. Присев на корточки, взглянула в его умные добрые глаза. И словно сама стала чуточку умнее и добрее.

– Эх ты, Шарик, Шарик… Что будем делать? И почему в жизни всё так сложно? Шарик, ты не знаешь, почему?

Пёс снова завилял хвостом. Он лизнул меня в нос, в щеку.

Я отстранилась:

– Фу, Шарик. К чему эти телячьи нежности? Хочешь есть? Я тебя и так покормлю.

Открыла холодильник. Вытащила косточку с мясом, бросила собаке.

Шарик лёг на пол, прижал лапами кость и начал увлечённо грызть.

Я подошла к окну и заглянула в душу: кошек там уже не было.

Шлёпанцы

Густая жидкая пластмасса приобрела заданную форму. Пресс поднялся и опустился на следующую заготовку. Машина припечатала тёмно-сиреневую массу, оторвалась от неё, и на конвейер выкатился блестящий шлёпанец. На левую ногу, сорок второго размера. По сути – мужской, но есть и женщины с таким же размером ноги. Поэтому не принципиально.

Осталось найти ему пару. За этим дело не стало – по соседнему конвейеру плыли шлёпанцы на правую ногу. Проворные девушки в красных комбинезонах и косынках подхватывали обувь с ползущих лент и парами упаковывали в прозрачные пластиковые пакеты.

Пары создавались быстро. О том, что они сделаны в Китае, шлёпанцы узнавали по небольшой чёрной надписи на упаковке.

Затем был долгий путь в огромной картонной коробке, доверху набитой одинаковыми пластмассовыми тапочками, прежде чем товар попал на центральный рынок города Анапы.

На базаре шумно и многолюдно. Туристы снуют туда–сюда в поисках жизненно необходимых на курорте вещей, свежих продуктов, а также из праздного любопытства.

Вахтовик Петя, приехавший на море из Воркуты, остановился возле обувной палатки. Взяв в руки сиреневые шлёпанцы, покрутил их, рассмотрел подошву, погнул задник. Понюхал. Обратился к продавцу:

– Сколько?

– Двести рублей, – ответил загорелый мужчина в белой шляпе с широкими полями.

Петя не стал торговаться, вытащил из заднего кармана шорт две сотенные и расплатился.

Тут же переобулся в обновку и пошёл по залитым горячим солнцем улицам южного города. Вроде бы мелочь – резиновые тапки, но настроение заметно улучшилось.

Вечером Петя в компании познакомился с миловидной девушкой Зоей, учительницей музыки из Пскова. И все две недели, что он отдыхал от многомесячной трудовой вахты, виделся с ней каждый день. А накануне Петиного отъезда домой молодые люди решили ночью искупаться в море.

Петя был опьянён романтическими чувствами к Зое. Купание в тёплой воде, близость любимой девушки, солёный ветер, выпитый коньяк местного разлива – всё это делало Петю невообразимо счастливым.

Тем временем морская волна подхватила оставленные на берегу шлёпанцы. Вначале они медленно плыли рядом. А потом вода разделила их. Левый шлёпанец поплыл быстрее и вскоре растворился в темноте. Правый поболтался ещё немного возле берега, но и он вскоре исчез из поля зрения.

Петя не заметил пропажи. Он видел лишь лунную дорожку и Зою, чей радостный смех он будет ещё долго вспоминать холодными зимними вечерами.

Дворник и поэтесса

Борис влюбился. Вначале он не сразу сообразил, что к чему. А когда понял, было уже поздно. Ловушка, поставленная жизнью, захлопнулась.

Казалось бы, что он нашёл в этой женщине? Судя по биографии в интернете, она на пять лет его старше. Выше Бориса на целую голову. Да к тому же – поэтесса. Поэтов, даже классиков, он не любил ещё со школы за то, что их стихи заставляли учить наизусть.

Впервые Борис увидел поэтессу Марину Романову в библиотеке, где работал дворником. Можно сказать, это была случайная встреча. Борис собирал сухие листья, когда заведующая Серафима Сидоровна, высунувшись в окно, крикнула на весь двор:

– Зайцев! Зайди на мероприятие. Познакомишься с интересным человеком, поднимешь свой культурный уровень. Не всё же метлой махать.

И Борис поплёлся в актовый зал.

Публика была немногочисленной. Все сидели в масках и через один стул – соблюдали дистанцию. Ждали. Борис сел с краю. Серафима Сидоровна ввела в зал высокую худую женщину лет тридцати пяти. В чёрном платье до колен, с длинными волосами и в очках в тёмной оправе, она выглядела трагично. Борис сразу затосковал, ему захотелось уйти.

Поэтесса вытащила из чёрной сумочки красный блокнот и начала читать. Борис даже не сразу понял, что это стихи. Ему казалось, женщина рассказывает о своей жизни. И о его жизни. И о жизни вообще. Он сидел и слушал с открытым ртом. Даже забывал аплодировать вместе со всеми.

Мероприятие пролетело быстро. Все разошлись, а Борис всё ещё сидел и о чем-то думал.