Я пришла, откройте дверь

– Вы можете поработать пару-тройку месяцев, а потом наверняка появится что-то поприличнее в одном из моих магазинов, – с вежливой улыбкой произносит он. – Время от времени отдел кадров подыскивает новых сотрудников, и обещаю, первая же подходящая вакансия будет вашей.

Очень хочется попросить Баташова повторить это еще раз, но я сдерживаю порыв.

– А что будет входить в мои обязанности?

– Мне нужна девушка, помогающая по хозяйству.

Хм. Это совсем не то, чего я ожидала… Нервно начинаю соображать, соглашаться или нет? У меня нет желания изображать с утра до вечера строгую экономку, да и как-то это… не слишком престижно (воображение все же просыпается и рисует на моей голове белый чепец, похожий на перевернутый ночной горшок).

Но я смогу подзаработать и буду первой в очереди на достойное место в великолепном книжном магазине. Жилплощадь у Баташова роскошная, и вряд ли хотя бы в одной из бесчисленных комнат найдется соринка. В этом можно не сомневаться. Значит, не так уж и много придется делать. И пока никто не отменял посудомоечные машины, пылесосы и горничных в кружевных фартуках.

– Хорошо, – киваю. – Я согласна.

Баташов тут же кому-то звонит и сообщает: «Я все уладил, не беспокойся», а затем утрясает со мной организационные вопросы. Ого, зарплата будет гораздо выше, чем в «Лавке Древностей», голодать мне придется. Вернее, придется, но только по доброй воле.

На улицу выхожу счастливая и окрыленная. Вдыхаю цветочные ароматы лета, улыбаюсь, представляю сахарный рожок с ванильным мороженым и… неожиданно притормаживаю около каменной клумбы с сиреневыми и белыми петуньями. Потому что с приличным опозданием принимаю невероятную правду. Она буквально влетает в меня и протыкает насквозь.

Я была в кабинете Баташова.

Кирилл Константинович не выставил меня за дверь.

Он поговорил со мной так, будто нет ничего страшного в том, что я явилась в его кабинет без приглашения.

Он… владелец книжной империи, Мистер Самодовольный Индюк!

Мысли о мороженом уходят на второй план. Лучше приду домой и съем еще немного тушеной капусты. Абсолютное вранье, что от нее пучит.

* * *

Воскресенье 21 июля

Мой вес – 69,8. Поверьте, я ликую.

Вчера мне повезло. Мама уехала к своей подруге, потому что у той почти депрессия из-за ремонта. Они дружно клеили обои, а после ударного труда поощрили себя бутылкой клюквенной настойки и сериалом (главная героиня впала в кому, вышла из нее и потеряла память, сдается мне, что одной бутылкой настойки дело не закончилось). Ближе к десяти мама позвонила и сообщила, что ночевать останется у подруги, и мне не пришлось, краснея, рассказывать о том, что я получила вовсе не ту должность, на которую рассчитывала.

И главная радость – очередная пытка на футбольном поле не состоялась. В ближайшие сто лет – никаких пробежек! Даже не представляю, что может вернуть мне любовь к спорту…

Утро добавило позитива. Ура, вес отличный! Горжусь ли я собой? Да! Почти все, что я наела после увольнения из «Лавки Древностей», наконец-то покинуло мое тело. Уверена, подобных отрицательных сюрпризов в моей жизни больше не будет.

Если у нормальных людей воскресенье – это выходной, то у нас, верных помощниц миллионеров, обычный рабочий день. Знаете, а мне это даже нравится. Чувствую себя нужной и незаменимой.

* * *

Жилье Баташова занимает второй этаж трехэтажного дома (раньше, в стародавние времена, здесь проживала не то княгиня, не то графиня). Комнаты и коридоры разбегаются в разные стороны, и вряд ли получится быстро их сосчитать. Да и в данную минуту мне совсем не хочется этим заниматься, потому что я стою, открыв рот, и впитываю богатство и красоту холла. Вы наверняка знаете, как выглядят бальные залы. Уверена, в этих стенах когда-то проходили торжества: звучала музыка и по полу скользили пары в нарядных одеждах. Шуршали юбки, и щелкали каблуки. Вот где нужно снимать сериалы!

Три огромные люстры висят в ряд и сверкают прозрачными каплями. На окнах дымчато-серебристые шторы, похожие на облака. Кожаные диваны и кресла цвета шампанского тянутся, точно сгущенка, а по левую сторону, рядом с ними, островками стоят два авангардных кривоногих столика. Около колонны – высоченная узкая ваза с диковинными цветами, спускающимися водопадом до пола… Взгляд выхватывает то одну деталь, то другую, и я стараюсь запомнить как можно больше, чтобы потом поделиться каждой подробностью с Мартой и Веркой.

– Вы Васнецова? – недовольный голос обрывает ход моих мыслей. – Третий раз спрашиваю, вы Васнецова?

Уж и отвлечься нельзя, я же не каждый день бываю в таких роскошных домах.

– Ага, – оборачиваюсь, киваю и мило улыбаюсь. Но улыбка не долетает до цели, она киснет, падает на светлый паркет, скукоживается и уползает в ближайший угол.