Я пришла, откройте дверь

– У вас есть еще вопросы? – спрашивает охранник, угадывая мой непокой.

– Нет, спасибо.

Минуя полки с книгами, поднимаюсь на второй этаж и с легкостью отыскиваю нужную дверь. Приоткрываю ее и просовываю голову… Белый коридор, никого нет.

На одной из дверей висит табличка, которая радует до глубины души – «Баташов Кирилл Константинович». Ух! Наверное, мне тоже выделят кабинет где-нибудь по соседству и его непременно украсит узорчатая надпись: «Катенька Васнецова – самая главная». Звучит отлично!

Робко стучусь в дверь и чувствую, как от страха худеют ноги и, пожалуй, еще живот. Мысленно выделяю на теле лишние килограммы и категорически отказываюсь от них – я худая, красивая, стильная, умная, незаменимая, и я даже не представляю, как Кирилл Константинович жил без меня раньше. Наверное, ему было скучно и одиноко.

– Войдите.

Легко сказать «войдите», я тоже так могу. Но как преодолеть безумный страх и заставить себя надавить на ручку двери? Я бы съела шоколадку, но прожевать ее быстро не получится, а Баташов не станет ждать меня долгих сто лет.

Чтобы справиться с напряжением в душе и теле, обещаю себе поощрительный приз: один, я подчеркиваю, всего один вафельный рожок с ванильным мороженым.

Па-ба-ба-ба… Захожу…

Кирилл Константинович сидит за массивным столом (предсказуемо!) и смотрит на меня. Выглядит он прекрасно: белая рубашка слепит глаза, галстук отсутствует, верхняя пуговица расстегнута.

Здравствуйте, это я. Помните, вы недавно приглашали меня на танец в ночном клубе «Алая капля»? Ну, вот я и зашла сказать, что согласна. Давайте потанцуем, раз вам этого очень хочется, мне не трудно. Кружась по кабинету, мы бы быстренько решили все вопросы, и я бы получила приличную должность с высокой заработной платой, позволяющей каждый день ужинать в ресторане.

Нет… танцы временно невозможны… после вчерашней пробежки я приравниваюсь к ходячему трупу и ни на какие акробатические движения не способна.

Задерживаю дыхание, ругаю себя за трусость, затем медленно двигаюсь к узкому столу для заседаний и останавливаюсь. Происходящее в моей душе вполне можно назвать странным, я ничуть не стесняюсь, но при этом чувствую себя растерянно. Впрочем, не удивительно, не каждый же день я вот так запросто захожу в кабинет к толстосуму.

Что мне сказать и как разрядить обстановку?

Кирилл Константинович продолжает смотреть на меня спокойно, внимательно и терпеливо. Молчит и ждет, когда я сообщу о цели визита. Отлично устроился, нет чтобы взять инициативу в свои руки и помочь девушке в трудной ситуации.

Я коротко кашляю, тактично намекая на то, что не мешало бы начать разговор, но Баташов не шевелится. Вот у кого уж точно железная сила воли. Глаза зеленые, и вроде в них присутствует намек на человечность. Честно говоря, раньше я считала, что у Самодовольных Индюков в голове все устроено несколько иначе.

– Добрый день, – выдавливаю из себя и расправляю плечи. Хватит зажиматься, нужно смело смотреть в лицо судьбе. Тем более, что после разговора меня ждет мороженое. Пожалуй, я попрошу полить его не только шоколадом, но и золотистой карамелью. И было бы неплохо густо посыпать его орешками. Желательно рубленным фундуком.

– Добрый, – кивает Баташов и откидывается на спинку кресла. Никакого уважения к гостю, другой бы на его месте подскочил и предложил чаю с кексами. Пожалуй, когда Кирилл Константинович в следующий раз пригласит меня потанцевать, я опять ему откажу.

– Я по делу.

– По какому?

– По важному.

– Присаживайтесь.

Сжимая зубы (боль в мышцах разрывает меня на части), сажусь на стул и кладу сумку на колени. Вполне деловой вид.

– Я нахожусь в поиске работы, – говорю твердо и решительно, будто мы знакомы тысячу лет и о моем появлении в этом просторном и дорого обставленном кабинете было известно заранее.

Кирилл Константинович чуть приподнимает брови, улыбается, барабанит пальцами по столу, затем хмурится и чешет карандашом за ухом. Даже боюсь представить, какие мысли обременяют сейчас его мозг.

И в этот момент я ощущаю странную слабость, будто взгляд Баташова вытягивает из меня силы и окружает бархатным коконом. Чтобы прогнать наваждение, я часто моргаю и покрепче сжимаю ремешок сумки.

– Если не ошибаюсь, вы работаете в магазине напротив… «Лавка Древностей».

– Уволилась, – бросаю я и торопливо подбираю слова. Что еще сказать, чтобы возвысить себя в глазах Баташова? А то подумает, будто я плохой работник и меня попросту выгнали. – Там не было перспектив, а меня очень интересует карьерный рост.

– Как вас зовут?

– Екатерина Васнецова.

Он почему-то опять улыбается, наверное, его изумляет моя наглость. Вообще-то я готова признать, что слишком уж погорячилась, нельзя было приходить вот так запросто. Но в моих бедах виновен именно Баташов, так что…

Ерзаю на стуле. Возможно, бледнею и покрываюсь красными пятнами. Да сколько можно на меня смотреть и к тому же улыбаться… Я не идиотка. Не идиотка. Не идиотка… Просто немножко поторопилась и не подумала…