Я пришла, откройте дверь

Сомневаюсь в благородстве и честности Баташова, скорее всего, он меня обманет.

* * *

Понедельник 15 июля

Рост стабильный, и его уж не исправить – метр шестьдесят пять.

Вес – 70,7 кг.

Весы нагло врут. Этого просто не может быть!

Поднимаю их с пола и хорошенько трясу, чтобы все пружинки встали на место.

Катастрофа. Так много… Я же худела самозабвенно и добросовестно… Только один шоколадный батончик днем и три соленых крекера с двумя стаканами молока перед сном – совершенно незначительные нарушения. И это с субботы!

Откуда взялись крекеры?

Открытая пачка лежала в шкафу рядом с пакетиками лимонного чая, вот рука и потянулась…

Выношу строгий выговор правой руке, взвешиваюсь еще раз, издаю стон отчаяния и плетусь по коридору в ванную. Нельзя падать духом, надо радоваться каждому дню и даже такому плачевному результату. Это обычно рекомендуют психологи, и, похоже, наступил тот момент, когда я должна к ним прислушаться.

Ладно, главное, что не больше.

Чищу зубы и грущу.

Конечно, я ожидала других цифр, но все же вес уменьшился и необходимо похвалить себя за силу воли и стремление к победе. Если прикинуть, сколько я могла съесть и не съела, то… То сердце разорвется на части. Вот думаю об этом, и из живота доносится плач. Бедный мой желудок.

– Потерпи, маленький, похудею, и мы с тобой обязательно хорошо поедим. Ты о чем мечтаешь, любимый? Вяленый окорок и пикантный сыр? Жареная картошка и пельмени со сметаной? Как я тебя понимаю…

Еще вчера я приняла решение выкупить книгу. Вадим иногда устраивает небольшие инвентаризации, а я не хочу, чтобы он задавал вопросы и выплескивал на меня очередную порцию недовольства.

Наливаю из пакета апельсиновый сок в высокий стакан и киваю. Да, так и надо сделать. Хотя… обозначенная цена – одна тысяча сто рублей, больно резанет по бюджету. Зарплата в среду, прожить понедельник и вторник на восемьсот рублей (приблизительно столько останется) будет затруднительно. Все обезжиренное и диетическое стоит очень дорого.

В этом месяце я слишком уж потратилась на одежду, а все потому, что срочно требовался стимул для похудения.

Останавливаюсь перед зеркалом и размышляю о том, а не влезть ли в долги? Если я не влезаю в прошлогодние платья, то, наверное, будет приятно влезть хоть во что-то… Изучаю отражение и прихожу к выводу, что девчонка я симпатичная и выгляжу не старше двадцати одного года. Но так как двадцать один год мне исполнился три недели назад, я с удовольствием продолжаю думать, что мне… девятнадцать.

* * *

Принимаю твердое решение поесть сегодня только один раз. Безусловно, такая продуманная тактика даст долгожданный результат. Организму требуется сильнейший стресс, и я намерена его устроить.

Время до обеда тянется невыносимо медленно, и к этому минусу добавляются еще и мысли об опустевшем кошельке (внесла деньги в кассу за книгу). Пряный аромат благовоний в первом зале напоминает об индийских блюдах, но меня это почти не беспокоит, так как с этой кухней я совершенно не знакома.

В два часа пулей вылетаю на улицу и устремляюсь в сторону скромного кафе, соседствующего с книжным Самодовольного Индюка (уж он-то точно там не обедает). Заказываю овощной салат, глазунью из трех яиц, кусочек черного хлеба и сок.

Неужели, я съем только это? Неужели вытерплю до завтрашнего утра?

Стонать от наслаждения в общественном месте неприлично, и я разумно сдерживаюсь, но душа поет, а желудок благодарит меня за заботу и щедрость. Я уже соскучилась по отличному настроению, и вот наконец-то оно переполняет мой пухлый организм. Именно в таком состоянии и нужно совершать великие дела, а не растекаться по креслу и думать о пустом.

И я бегу в букинистический, вернее не бегу, а еду на трамвае. Семь остановок для пешей прогулки – многовато, и к тому же а-ля технический перерыв в «Лавке Древностей» и так растянется на пару часов (по моей вине). Но ничего страшного, разве в понедельник кому-нибудь могут понадобиться чугунные сковородки?

Букинистические магазины теперь вызывают у меня повышенный интерес. Абсолютно все книги кажутся особенными, важными и таинственными. То есть наверняка и здесь на полках скрываются именно те образцы старины, которые стоят баснословных денег. Но у меня не хватает опыта, знаний и удачи, чтобы их определить.

Бросаю наполненный скорбью взгляд на автомат, способный приготовить кофе и горячий шоколад за считанные секунды, и направляюсь к окошку оценщика.

Вынимаю из сумки книгу и протягиваю ее старичку в сером костюме. Старичок похож на персонажа из городского фэнтези, и я бессовестно разглядываю его. Седые волосы причесаны на ровный пробор, густые брови нависают над маленькими глазами, крючковатый нос дергается, будто находится постоянно в поиске новых запахов, подбородок тяжелый и украшен клиновидной бородкой.

– Скажите, пожалуйста, сколько я могу получить за эту книгу? – спрашиваю, уже зная ответ: миллионы, конечно же, миллионы!