Я попал

На третьем я оказался уже утром. По примерным моим подсчётам, люфтваффе потеряли за эту ночь триста пятьдесят боевых самолётов, из них восемьдесят истребители, остальное бомбардировщики и штурмовики. Около десятка являлись специализированными разведчиками. Сколько крови они нашим бойцам попортили! С личным составом лётных частей я решал так же: только полная ликвидация, – и отрабатывал тщательно этот вопрос. Поэтому немцам эти подразделения предстоит восстанавливать не только в материальной части, но и в личном составе. Однако как бы хорошо я со своей стороны ни поработал, искать меня начали, так что, уничтожив технику, я на всё том же мотоцикле уехал за час на сорок километров от последнего уничтоженного аэродрома и, найдя густой лесок в трёх километрах от Буга, в пятнадцати от Бреста, встал там на днёвку. Как же я устал, хороший сон, думаю, поможет.

В этот раз я проснулся от разрыва гранаты, сработавшей метрах в двадцати от меня. Не то чтобы предполагая, а вполне предвидя такую возможность, лежанку я обустроил в выворотне, поэтому осколки свистнули поверху, впиваясь в дерево, а рядом заголосили в несколько глоток. Первым делом я схватился за автомат и приготовился стрелять, находясь как бы в окопе. Сразу определив, кто это меня разбудил, дал короткую прицельную очередь и стал кидать гранаты. По фигу на мотоцикл, что там стоял, закиданный для маскировки ветками, полицаи меня нашли, – а это были именно они, белые повязки на рукавах, гражданская одежда. Все вооружены. Ещё двое были в польской полицейской форме, но это уже не важно. Поляков тут было с два десятка. В километре ещё россыпь красных точек. Зелёных только где-то далеко за Бугом было несколько. Кажется, в приграничной деревушке. Хотя в той же деревне были и красные точки, вперемешку с оранжевыми и зелёными. Скорее всего, это сочувствующие советской власти. Карта как-то определяет, кто есть кто. Полезная опция.

Уничтожить эту толпу удалось без проблем. Это не профессиональные солдаты, вести себя под огнём не умеют, так что закидал гранатами и автоматом довершил начатое. После окончания боя подсчитал потери. Мотоциклу хана, изрешечён осколками, да и пулями тоже – один за ним залёг. Ну и отметил то, что дальняя группа услышала шум боя и спешно направилась сюда, растягиваясь в цепь. В общем, валить нужно. И желательно прочь от реки, так как часть красных точек направилась в ту сторону, явно отрезая меня от водной границы. В принципе, уничтожить их мне труда не составит, всего-то два взвода, но на границе карты с разных сторон ещё хватало разных групп, отмеченных красным. Я так думаю, это тоже боевые подразделения, и скоро их в срочном порядке перекинут сюда. Я бы так и сделал, если бы узнал, что где-то произошла перестрелка, пока с неясным концом. И что плохо, к Бугу нельзя отходить, тут прямая дорога к Пинску, я ведь туда собирался отправиться пораньше, а теперь противника придётся демонстративно уводить в глубь Польши. Однако прежде, чем достать танки, я заметил, что среди побитой мной вооружённой банды в гражданской одежде и с белыми повязками на рукавах имеется раненый. Он очень хорошо притворялся мёртвым, видимо хотел жить, но меня не обманешь.

Подойдя, я ногой отбросил в сторону немецкий карабин Маузера, все бандиты с повязками вооружены были такими, и спросил:

– Ну и кто вы такие?

Спрашивал на русском, так как местного языка не знал, но когда поляк понял, что он раскрыт, и открыл глаза, то сказал:

– Не понимаю.

– О, так я и на польском говорю? Хотя у меня же была такая машина первого уровня, значит, знания языка остались при мне. Приятный бонус… Ладно, теперь по тебе. Почему вы, бандиты, с немцами сотрудничаете и поисками занимаетесь?

– Мы не бандиты, мы добровольцы! – возмутился тот. После чего объяснил суть дела.

Оказалось, когда организуют поиски, полицейские дают клич среди жителей разных городков, и собираются такие вот добровольцы, им выдают оружие и повязки, и они участвуют в некоторых поисковых делах. Например, беглых военнопленных ищут. В данном случае искали мою танковую группу. Это получается, я гражданских побил. Хотя оружие взяли, участвуют в немецких делах, красным на карте отмечены – значит, замазались, значит, виноваты. Так что совесть мучить не будет. У поляка ноги были осколками поранены, я дал короткую очередь ему в грудь в упор, развернулся и принялся сворачивать лагерь. Не забыв забрать нетронутые растяжки. Успел вовремя, как раз ближайшая группа второпях подошла.