Я останусь, если хочешь

Надя вышла за калитку, оглянулась – соседки все еще сидели на скамейке, у их ног лежали две бело-рыжие собаки, – и пошла к лагерю. Вдруг окно, на котором не было гардины, распахнулось и из него высунулось сморщенное мужское лицо. Оно приветливо улыбалось. Да это же дедушка! Дед поманил ее пальцем, показал на дырку в заборе со стороны лагеря, Надя проскользнула в дырку, подбежала к окну, вцепилась руками в выступ подоконника, ногами уперлась в выступающий фундамент, подтянулась и заглянула в комнату. Ее обдало тяжелым запахом, она на миг отшатнулась и тут же легла грудью на подоконник, чтоб на землю не свалиться.

То была крошечная комната, в которой помещалась узкая железная кровать изголовьем впритык к окну, под окном табуретка с пустой тарелкой и чашкой, а у противоположной стены фанерный кухонный шкафчик – такие есть в каждом деревенском доме. На гвоздях, вбитых в стену, висела одежда. На худых плечах дедушки болталась несвежая майка, как на вешалке, а широченные темные шорты были на талии перехвачены поясом от женского халата.

– Надюша… – Дед Саша расплылся в улыбке, наклонился, поцеловал в темечко и принялся гладить по плечу. – Как ты на Сашку моего похожа… – Красные глаза увлажнились, и он сел на край кровати.

– Дедушка, ты очень худой… Зеленый Змий сказал, что ты болеешь. Это правда?

Он кивнул:

– Болею… А ты как живешь? – В уголках его глаз собрались морщинки. – Надо же, счастье какое… Я думал, что не увижу тебя. – Дедушка похлопал ее по руке. – Молодец, что пришла. Ты умница, я всегда говорил, что ты хорошая девочка. Слышал, что ты хорошо учишься.

Надя кивнула.

– А какие предметы любишь больше всего?

Надя подумала и ответила:

– Никакие. Я люблю цветы, люблю ухаживать за ними.

Дедушка Саша улыбнулся:

– Надо же, и я больше всего на свете люблю цветы. Я ведь институт окончил, я биолог-селекционер. – Он расширил глаза и поднял вверх тощий кривой палец. – Мечтал выращивать новые цветы, такие, чтоб от их красоты у людей дух захватывало, понимаешь? – В его глазах вспыхнул огонек, и Надя улыбнулась.

– Понимаю, – кивнула она.

– Но не успел… – Огонек в глазах дедушки потух, и лицо стало печальным.

Он замолчал, сел на кровать и сгорбился.

– А что за мальчик живет у вас? – спросил он, вскинув голову.

– Валерка, сын Андрея.

– Я знаю, что это сын Андрея. Какой он?

– Рыженький. – Надя изучала широкие царапины на фанерном шкафчике, они были похожи на схему дорог на карте Харькова, что приколота над Валеркиной кроватью.

– Человек он какой?

– Очень хороший. Мы дружим, он мне как брат. Он про людей тоже так спрашивает. – Она улыбнулась.

– Значит, умный…

Надя хотела сказать, что Валерка привез ее на велосипеде и ждет в лесу, но передумала. Вдруг дедушка вздрогнул, будто его током ударило. Его взгляд стал беспокойным, он прижал руку к груди и втянул воздух со свистом.

– Тебе плохо? – с беспокойством спросила Надя, собираясь спрыгнуть на землю. – Я позову кого-нибудь…

– Не надо, – дед слабо махнул рукой, – бывает. – Он поморщился. – А что ты покупаешь на папины деньги? – Он прижал руку к сердцу.

– Какие деньги? – удивилась Надя.

– Как какие? – Глаза дедушки расширились, седые лохматые брови прыгнули вверх. – Саша тебе каждый месяц присылает, он хорошо зарабатывает, работает на Севере в экспедиции.

– Каждый месяц? – удивилась Надя и подумала, что мама от нее это скрывает. – Не знаю… – Она мотнула головой.

– Как не знаешь? – казалось, дедушка перестал дышать.

– Мама ничего мне не говорила… Может, он не присылает?

– Надюша, твой отец не обманщик! – срывающимся голосом крикнул дедушка. – Он честный человек, очень честный, он не обманывает, нет. – Дедушка яростно замотал головой, и по его бледному лицу пошли красные пятна. – Ты спроси у матери… спроси! – Дедушка запнулся и внимательно посмотрел Наде в глаза, так внимательно, что у нее по спине холодок пробежал. – Запомни, мой сын тебя не бросал, он тебя любил… – Он полез рукой под подушку и извлек оттуда что-то, завернутое в тряпочку.

– Вот. – Он развернул тряпочку, а в ней деньги. Не считая, он взял почти половину купюр, сложил пополам и протянул Наде. – Возьми, матери ничего не говори. Это тебе.

– Дедушка, тебе ж надо лечиться… – Надя смотрела на деньги.

– Мне уже ничего не надо, – просипел он, – вот ты пришла, и хорошо… Бери…

– Спасибо. – Надя ловко спрятала деньги в карманчик сарафана и снова вцепилась рукой в подоконник.

Вдруг на лицо деда Саши легла тень и оно в считаные мгновения приобрело серый оттенок. Дрожащими руками он завернул оставшиеся деньги в тряпочку и сунул под подушку.

– Деда, ты чего? – испуганно пролепетала Надя. – Тебе плохо?

– Иди, Надюша, мне полежать надо, – простонал дед, ловя ртом воздух, – иди, солнышко… – Он встал, на полусогнутых ногах подошел к подоконнику и поцеловал Надю в макушку. – Маме привет… передай… Валерке и Андрею тоже… – Он захлебнулся последним словом, сел на кровать, медленно завалился на бок и затих.

– Деда… – тихо и настойчиво позвала Надя, но он не шелохнулся.