Я одержим тобой

— Сделай вид, будто ничего не знаешь, чтобы Паше не стало неловко.

— Я поняла.

Вечером Светлана готовила лекарство для сына, но на душе у нее было неспокойно, не то, чтобы она не верила Юноне, но у Павла травмированы глаза, действительно ли его зрение можно восстановить лишь с помощью таких домодельных лекарств?

Светлана принесла сыну лекарство:

— После похорон я свожу тебя в клинику, чтобы проверить твое зрение.

— Мама, у меня не травмированы глаза, а отравление, обращаться к доктору нет смысла.

— Отравление?

— Не волнуйся, все будет в порядке, — Павел боялся волновать ее, но это все же случилось, — думаешь, я бы стал шутить шутки с собственными глазами? Не беспокойся.

Светлана вздохнула:

— На этот раз ты можешь отдохнуть подольше?

— Да, могу, я не был в отпуске несколько лет, и на этот раз мне дали отпуск на три месяца.

Светлана потрогала миску с лекарством и убедившись, что лекарство остыло, дала его сыну в руки:

— Выпей лекарство.

Павел, пытаясь разрядить напряжение, улыбнулся и сказал:

— Мам, напои меня.

— Тебе сколько лет?

— Пусть я и взрослый, но все равно твой сын, — с тех пор, как он повзрослел, он очень редко ластился к матери.

Светлана взяла ложку и миску из его рук и стала поить его лекарством:

— Горькое?

— М..м! Это лекарство особенно горькое.

Он говорил правду, оно было более горьким, чем обычные лекарства, поэтому после его приема Юнона давала ему что-нибудь сладкое.

— Пусть горько, но ради восстановления зрения нужно потерпеть.

Хоть и Павел не видел, но знал, что несмотря на то, что голос Светланы звучал твердо, в душе ей очень жаль его.

После приема лекарства Светлана налила ему стакан кипяченой воды, затем почистила мандаринку и дала ему:

— Съешь, чтобы горечь ушла.

Павел отделил дольку и положил ее в рот, затем улыбнулся:

— Очень вкусно.

Светлана встала возле него и хотела спросить насчет Юноны, но в итоге так и не спросив, налила воду в таз, собираясь помыть ему ноги.

— Не надо, лучше отправь ко мне Витю.

Павел уже взрослый мужчина и ему было не очень удобно, что за ним ухаживает его мать.

— Я же купала тебя в детстве, а теперь ты стал стесняться? Тогда тебе срочно нужна девушка, ведь Витя уже женат. Ты его старший брат, но в этом плане не пример для подражания.

Павел решил лучше промолчать и не продолжать эту тему.

Увидев, что Павел молчит, Светлана тихонько вздохнула и подумала, что ее сын действительно что-то скрывает в душе, но она не стала его допытывать.

День похорон.

На месте царила торжественная тишина. Все мужчины, как один, были в черных костюмах, а женщины в черных платьях.

В полдень прибыли гости проводить Вениамина Родионовича в последний путь, непрерывный поток венков загромоздил проезжую часть.

Дмитрий со Светланой, как самые близкие люди Вениамина Родионовича, стояли справа на входе в траурном зале, принимая всех пришедших. В двери зала медленно въехал мужчина на инвалидной коляске. Светлана, увидев его издалека, тут же узнала, несмотря на то, что они не виделись много лет, этот человек был хорошо ей знаком. 

Глава 1036 Он мне не чужой человек

Жизненные испытания оставили на лице Трифона морщины и седые волосы на висках, однако выглядел он бодро, и несмотря на то, что он по-прежнему в инвалидном кресле, он не поправился, а даже наоборот, выглядел более худощавым, чем раньше, одет он был в черный костюм, Фаина была в простом кружевном платье черного цвета. Толкая кресло с сидящим в нем Трифоном, она подошла к Светлане и поздоровалась, обращаясь к ней, как прежде:

— Здравствуй, Света.

Светлана легонько кивнула в ответ.

— Примите мои соболезнования, — взглянув на Светлану, выразил свои соболезнования Трифон.

Дмитрий с женой одновременно поклонились.

— Спасибо, что приехали так издалека, — осипшим голосом сказала Светлана и расплакалась.

— Я должен был приехать, он мне не чужой человек, — Трифон всегда помнил, что он старший брат Елизаветы Родионовны, которая была любимой женщиной его приемного отца. Из-за нее тот не женился до конца жизни. А он, Трифон оказался хуже своего приемного отца и, хотя его сердце уже было занято, он все же женился на другой.

Сзади стали подходить другие гости, и они прошли внутрь зала.

Сегодня здесь собрались практически все близкие, но так как это были проводы в последний путь, все были молчаливы и печальны.

Увидев Пашу с Машей, в глазах Трифона появилась грусть. Раньше он завидовал Дмитрию, то же самое он испытывал и сейчас. Дети Дмитрия выросли и в будущем подарят ему внуков, он познал всю радость семейной жизни, а у Трифона есть только Фаина.

— Хочешь пить? — спросила Фаина.

Они опаздывали и очень торопились, чтобы попасть на похороны вовремя.

Трифон покачал головой:

— Если хочешь, сходи попей чего-нибудь, я побуду здесь.

— Хорошо, я скоро подойду, — сказала Фаина и ушла.