Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

— Прости, наверно лет сто так не смеялся. Позволь представиться: я — Слаанеш, бог чрезмерных удовольствий.

— Что, прям целый бог.

— Ну-у-у, — Слаанеш помялось, — не целый, скорее его часть. Явление целого бога для тебя слишком жирно будет.

— И насколько большая часть? Рука или нога?

— Кусочек ногтя брошенного на пол за ненадобностью, — развёл руками Слаанеш.

— И что тебе надо, Слаанеш?

— Ха-ха, забавно. Просто обычно это всем от меня что-то надо, а тут наоборот. Да ничего мне от тебя не надо, просто тебе никто не говорил, что проводить колдовские ритуалы и устраивать шабаши не самая лучшая идея во время перелёта.

— Ритуалы, шабаши, ничего не понимаю. Я оденусь?

— В этом нет смысла, ты всё ещё спишь. Просто пожелай быть одетым, и всё.

Я положил на пол уже ставшие не нужными розочку и стул. Слаанеш не проявляло агрессии, да и угрожать пусть хоть и частичке бога стулом — это глупо. Я пожелал быть одетым и одежда буквально выросла на мне, будто какое-то растение. Всё-таки в одежде я чувствую себя более уверенным.

— Так про какие ты говорил там ритуалы? — спросил я, от чего Слаанеш закатила глаза.

Мой гость щёлкнул пальцами, и квартира вокруг нас буквально развалилась на кусочки. Мы оказались прямо посреди космоса стоя, наверное, на тонком стеклянном полу.

— Не люблю интерьеры космических кораблей.

— Ой, мама! — крикнул я, хватая Слаанеш за руку, как оказалось, я боюсь высоты. А кто бы не испугался, увидев у себя под ногами бездну космоса?

— Хватит бояться, примитивное ты существо! И веди себя достойно, тебя всё же бог посетил.

— Бог, ты бы вернул меня обратно на Агрипину. Зачем ты меня так пугаешь, что я тебе сделал?

— Вот смертные, жалкие вы существа, — Слаанеш тряхнул рукой, и я отлетел от него словно ничего не весил, — сам виноват. Я занимался своими делами и никого не трогал, вдруг вижу такой фонтан эмоций, будто кого-то в жертву приносят. Пойду, посмотрю, кто это к нам такой красивый и бесстрашный летит. А тут ты.

— Ритуалов не проводил, жертв не приносил, простите за ложный вызов, уважаемый-емая Слааеш. Верните меня домой, ПОЖАЛУСТА.

— Да кто тебя алкоголика держит? Проспишься и вернёшься.

— Вот говорили мне, что от пойла Сэма Гэмджи можно к демонам в варп улететь. Вот пожалуйста, получите, распишитесь.

— Тебе, вообще, очень крупно повезло, что сюда явился именно я, а не мои братья. Ладно, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Эй, парень, хочешь неземных наслаждений?

— А можно встречный вопрос?

— Валяй.

— Корнет, вы женщина?

— Чего? — от такого вопроса бог чрезмерных удовольствий даже присел.

— Меня мама учила, если кто-то предлагает тебе неземные наслаждения, то сначала уточняй пол собеседника, а потом цену.

— Интересное у тебя детство было, — пожал плечами Слаанеш, — Если это так для тебя важно, то любуйся.

Одежда на Слаанеш исчезла, он повернулся ко мне спиной и нагнулся.

— Мать моя конвейер, — воскликнул я от неожиданности, — Не, к такому жизнь меня не готовила.

Под вполне аппетитной женской попкой был полный набор женских и мужских половых органов.

— Ну что, нагляделся? — хмыкнуло Слаанеш.

— Видал я чудеса техники, но такого …

— Что насчёт неземных удовольствий, решился?

— А если я соглашусь, то у меня там всё станет также как и у тебя? Тогда не надо.

— Тьфу, ретроград-консерватор, — Слаанеш даже поморщилось от недовольства, — как хочешь, так и станет.

— Нет. Такой рояль нам не нужен.

— Не хочешь телесных удовольствий, так, может, хочешь талант в чём-нибудь?

— Например?

— Музыку красивую сможешь писать и играть её так, что люди будут заслушиваться и плакать от наслаждения? А хочешь научиться рисовать картины или писать стихи?

— Ну, это таки всё ясно, а шо там по деньгам? — с интонацией старого еврея спросил я, — какова цена таких талантов?

— Нет цены, бери, пользуйся.

«Угу, уже поверил, бесплатный сыр только в мышеловке», — подумал я, а вслух сказал, — Предложение, конечно, заманчивое, но оставьте свои реквизиты я обязательно перезвоню. И подскажите, пожалуйста, где здесь выход.

— Чёрт, только зря промотался, — хмыкнуло Слаанеш и пнуло какую-то звезду. Та яркой искоркой заметалось по тьме космоса, — Полетай клоун.

Я ощутил, что падаю с немыслимой скоростью, невидимый прозрачный пол больше не служим мне опорой.

— А-а-а-а-а, — кричал я, выпуская наружу свой страх.

<p>Глава 11</p>

— Пол, проснись, ты обоссался, — прозвенел в голове колоколом голос Диты.

Вот это уже похоже на настоящее пробуждение после пьянки с оргией. Голова болит, организм сообщает о том, что 5 % позитронного мозга повреждены и нуждаются в реконструкции, а пока этого не произойдёт — позитронный мозг будет болеть. Ещё организм требовал немедленно пополнить запас жидкостей и расходных ресурсов. Ничего себе я вчера покуролесил, если за одну ночь обнулил все расходники. Так, надо встать.

— Уй! — я встал и хорошенько ударился головой о стол. Система тут же сообщила о 6 % повреждения мозга.

— Доброе утро, Дита, — сказал я, выбираясь из-под стола и продирая глаза.

— Утро добрым не бывает, — ответила Дита, — в твоём положении это особенно выразительно получается.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман