Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

Информацию я усвоил, но про себя отметил, что Ло называет Диту в её присутствии либо Сучка-сан, либо Хрюшка-сан, но когда её рядом нет, исключительно по имени.

— Спрашивай.

— Почему Клео вынуждена лично обходить все липовые поселения? Почему нельзя просто активировать имитирующих людей сексботов?

— Потому что я удалил их средства радиообщения.

— Зачем?

— Чтобы в них было сложнее опознать роботов.

— М-м-м, понятно.

— Хорошо. Когда Клео и Дита вернутся, отключи все порталы, кроме аварийного. И позови меня, когда корабль войдёт в атмосферу.

Когда мои приказания были исполнены, мы снова закапсулировались в бункере и стали наблюдать. Ещё пять лет назад наше маленькое, но свободолюбивое общество решило, что пока всё спокойно, каждый из нас король и его свобода кончается только там, где начинается свобода другого. Никто никому не имеет право приказывать. Этим, кстати, не очень была довольна Клео: навязанная ей амбициозность и честолюбие толкали её на борьбу за первенство. Пройдут ещё годы, прежде чем она перерастёт свою программу. Также мы понимали, что в случае кризиса такое поведение в высшей степени неуместно, наше равноправное «общество» превратится в стадо. Даже шагая в пропасть, стадо должно быть организованным, глядишь, падая в одну кучку, трупы первых создадут подушку или достаточно большую горку, чтобы кто-нибудь выжил. Сейчас у нас ещё не кризис, но мы на его пороге, и я пользовался правами диктатора. Только пользовался я ими пока весьма однотипно — затащил вернувшуюся пораньше с задания Клео в постель и отдавал ей приказы. Она слушалась и даже получала от этого удовольствие, это, кстати, внесло немножко разнообразя в наши будни. Потому что за время пребывания здесь что-то новое в постели придумать уже было сложно. Издеваться над Дитой я не стал. Понятие «моногамности» не особо укладывалось в головы моих соратников, но Геру и Диту я воспринимал как пару. А Клео как свою девушку, что заставляло меня слегка напрягаться, думая о том, как она поступит, когда окажется в цивилизации. А вдруг она захочет уйти к другому? Также пользоваться девушкой Геры для постельных утех я считал низким поступком. Гера хоть и был личностью с причудами в сторону гомосексуализма, но при этом всегда уважал чужое личное пространство, был добр и по-своему благороден. Я уважал его, хоть и моих заморочек по поводу моногамных отношений они просто бы не поняли.

— Пол-сама! Пол-сама!! Корабль вошёл в атмосферу. ОЙ! — Ло-чан тут же закрыла глаза ладошками, правда при этом оставила себе такие щели, что с тем же успехом могла и не закрывать.

Ло-чан вошла в мою комнату тогда, когда мы с Клео отдыхали после нашей постельной борьбы. Ещё даже пот не успел испариться с наших тел.

— Чёрт, — я взял за край простыни и стал оборачиваться в неё, как куколка бабочки в кокон.

В бункере не было замков, даже на ваннах. От кого тут закрываться, ну разве что только от Ло-чан, которую я уже несколько тысяч раз просил стучаться, прежде чем заходить.

— Я тебя понял, Ло-чан, я сейчас буду в пункте. С-па-си-бо, — по слогам и с нажимом проговорил я, намекая на то, что ей пора бы уже уйти.

Ло поклонилась и выбежала. Вот кто-кто не уважает личное пространство, так это она, эта и в чужую ванну может заглянуть в момент моциона.

Первым делом, что сделал корабль гостей, это посбивал наши спутники, что транслировали в космос сигнал о помощи.

— Значит, всё же они пришли сюда с мечом, — задумчиво сказал я, когда спутник показал летящий в него заряд бластера.

— Зачем они сбивают наши спутники, они же не вооружены, — Ло-чан.

— Чтобы они перестали посылать сигнал бедствия. Конкуренция в грабеже им не нужна. Ло-чан, что с замаскированными под мусор спутниками?

— Работают, щас дам картинку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман

Все жанры