Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

— Идём, идём, — сказал я, а Наника соскочила с моих коленей и побежала к Клео. У них начались очередные обнимашки. Сейчас официально Наника приходится мне женой, а Клео — приёмной дочерью. Поэтому я оказался в весьма престранной ситуации, когда сплю с юридической дочерью и воспитываю жену. Но должен же я был их как то примазать, её к своему роду, чтобы и на неё распространялись права аристократии. Юриспруденция Фив отмечала только одну конкретную генетическую линию, а все боковые ветви, отпочковывающиеся от неё, были объединены в дом и считались чем-то вроде привилегированных слуг основной линии. Всё моё имущество и боковые ветви принадлежат Нанике потому, что именно она считается основателем нового рода, а не я. Долбанный матриархат. Но так как она несовершеннолетняя, а совершеннолетие на Крите наступает с двадцати пяти, вопрос раздела имущества нам не грозит. Сейчас матриархом дома считается наша старшая дочь — Клео. Старшая она потому, что я также усыновил Диту, Геру и Ло. Юридически, я имею на это право.

Я снял с себя белый халат и повесил его в шкаф. Под ним у меня были удобные штаны, не стесняющие движения и рубашка. Сейчас мы были в моей клинике на Лапуте, здесь мы придерживались местных стандартов моды. Поскольку основными обитателями Лапуты были реабилитированные нумеры, занимающиеся фермерским хозяйством, то они предпочитали простую и удобную одежду, которую легко чистить. Ненадолго я выглянул в окно, там были зелёные поля, на которых рос клевер. По полю меланхолично бродили козы, пощипывая травку. Создавалось такое впечатление, будто зелёный горизонт уходит на много километров в даль. На самом деле всё это обман. Здание клиники, имитирующее обычное здание с архитектурой Фив, находилось в центре специального поля радиусом в километр внутри Лапуты. Горизонт всего лишь голографическая иллюзия, облака, проплывающие над нами — тоже. Тут потолки всего лишь сорок метров. Всё это нужно было, чтобы создать у проходящих здесь лечение пациентов мнение, будто они находятся на планете в закрытой клинике. Пациенты могут гулять вокруг здания спокойно, могут даже поиграть с невиданными ранее животными, это поощрялось, так как входило в программу терапии, все животные были ручные и опасности не представляли.

Спустившись на первый этаж, мы увидели пациентов, ходящих в удобных белых робах, на груди которых были написаны их временные имена и номера их медицинских карт. Лица пациентов закрывали специальные маски, оставляющие открытым только рот. Главное правило моей клиники была полная анонимность её пациентов. Каждый новый пациент, проходящий последний этап излечения и получающий возможность общаться с остальными пациентами, обязан был строго придерживаться этого правила. А иначе лечение продлиться только в закрытой комнате четыре на четыре метра. Каждый пациент получал одежду с именем на груди, маску и «фамильяра», последним было животное, птичка, кошка, собака, да хоть обезьяна, постоянно следующая за своим хозяином. Официально это было нужно, чтобы помочь пациенту расслабиться. А на деле фамильяром был киборг в обязанности которого входили присмотр и шпионаж за своим хозяином. Киборг проследит, чтобы пациент не нарушал правила клиники и не совался туда куда не надо, а главное — не навредил сам себе. В зависимости от случая, пациентам запрещено есть некоторые продукты и заниматься любовью. Да, бывали случаи. То, что человек очень богатый — это не значит, что он разумный, а контакт с посторонними генетическими образцами может пустить насмарку месяцы работы и лечения. Истинное предназначение тотальной анонимности в клинике, это то, что толстосумы с Крита и мутанты из Мара проходят терапию рядом друг с другом. Ну, не создавать же мне вторую клинику полностью повторяющую функционал первой на одном и том же корабле. Легче было ввести строгие правила и организовать надзор, чтобы аристократические верхи и дно Крита не передрались в межклассовом порыве.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман

Все жанры