Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

— Одна вечная проблема с новарекаторами — это переизбыток выделяемого тепла. Тут я сам ничего не могу посоветовать потому, как сам не решил эту проблему.

— Ничего эффективнее кроме как выпускать в космос заранее заготовленные теплопроводящие газы мы не придумали. Поэтому при использовании пространственного щита Агрипина будет создавать вокруг себя туманную завесу на несколько километров.

— Наверно со стороны это будет выглядеть забавно.

— Вообще-то, Клео хотела использовать пространственный щит по назначению. Он же может создавать пространственные аномалии?

— Теоретически да. Но я пока не думал над этим. Маленькому объекту, вроде человеческого тела, легче нырнуть в пространственный карман или телепортироваться от опасности. Но такому большому объекту как космический корабль, такая тактика не подходит. Тут надо всё рассчитать.

— Мы хотели позвать тебя на помощь, но эта история с аристократками и твоя женитьба, — Дита покосилась на мою «жену».

— Побудешь с ней, пока я разговариваю с Клео? Хочу сделать ей сюрприз.

— Угу, сюрприз так сюрприз, — хмыкнула Дита, — Конечно побуду.

Когда мы дошли до нашей совещательной комнаты я замер в нерешительности. Сбор трибуната был только предлог. Ло тоже смолодушничала и когда наступил момент Х, убежала куда подальше, поджав хвост. Всё-таки она меня боится, и ожидала серьёзного разговора прячась у тебя в каюте. Внутри меня ожидает одна только Клео. Всё это мне разболтала Дита.

— Страшна? — спросила Дита.

— Ещё как.

— Пойти с тобой?

— Не надо. Я мужчина, я смогу.

Внутрь я пошёл под смешки Диты.

— При… — это было единственное, что я успел сказать прежде чем меня чуть ли не били с ног и не утопили в слезах и соплях.

— Я боялась, я так за тебя боялась, когда увидела, что тебя пронзили мечём, — сбивчиво объяснялась Клео, пытаясь определиться, что она хочет, изнасиловать меня прямо на полу или удушить от переживаемых ею чувств. — Как ты мог дать себя ранить?! У меня чуть сердце не остановилось! Я искала тебя повсюду, но тебя нигде не было, ты избавился от своего пространственного щита и встроенного в него маячка. Ненавижу тебя! — Клео дала мне несильную пощёчину, потом сразу поцеловала туда, — И люблю. Ты так меня напугал, милый. Особенно, когда пропал…

Ну и как на неё злиться? Я ожидал совестной дуэли и обмена упрёками, до тех пор, пока одна из сторон склонится побеждённой, но не проигравшей. А тут одна из сторон капитулировала до начала битвы. Передо мной была всего лишь девушка, перепуганная за судьбу своего мужчины, успевшая не только раскаяться с содеянном, но и изрядно себя накрутить. Немного успокоившись и выслушал исповедь Клео, я понял, что «дерьмованну» устроила мне действительно она и немного Ло-чан помогла. Она тоже была не особо в восторге от моей идеи жениться. А всё остальное — это чистой воды импровизация. Было принято решение наблюдать и не вмешиваться, так как мой план мог бы увенчаться успехом, пока я мог убедить помочь мне хотя бы одну из аристократок. Группа быстрого реагирования должна была вмешаться только когда последняя девушка покинет укрепления Калигулы, когда я попытаюсь бежать или когда моей жизни будет существовать угроза. Наблюдение за мной вела аналитическая программа управляющая крысами-шпионами и сам Легат. Программа не сочла бой на арене как весомую угрозу жизни потому, что к тому моменту мои боевые характеристики серьёзно превосходили моего противника. И только когда меня ранили, машина подала сигнал тревоги.

— Я надеюсь, ты оставил свою глупую идею жениться на аристократке и, таким образом, подняться в статусе. Милый, есть же ведь и иные способы добиться, цели не принося себя в жертву.

— Эпф, — замялся я. Ну вот теперь самое сложное, — Милая, у меня для тебя сюрприз. Дита, приведи её.

По моей команде Дита вошла в комнату, ведя за ручку маленькую светловолосую девочку лет пяти, с любопытством и страхом глядящую по сторонам.

— Пол, что это за ребёнок? — спросила Клео.

— А это моя жена. Наника Атрейдес.

<p>Глава 19</p>

— Ай! — пискнула Наника.

— Что такое?

— Мне больно, По.

— Ну, естественно, больно, я же проколол тебе палец.

Вакуумной трубочкой я стал брать у неё из пальца кровь на анализы.

— Я не хочу, чтобы ты делал мне больно.

— Я сам не хочу делать тебе больно. Но я должен знать, как изменилась твоя кровь, чтобы понять, помогли ли тебе мои уколы.

Закончив набирать кровь из пальца, я помазал девочке палец спиртом и приложил к пальцу ватку. Из вакуумной трубочки я слил кровь в пробирку.

— А теперь мазок, — напугал я девочку, вооружившись стерильной палочкой для взятия анализа.

Наника сразу же спряталась за тумбочку с мед инструментами.

— Не бойся, это не больно.

Но девочка не велась на мои уговоры.

— Ты и про уколы так говорил. А потом от них горит и болит всё тело.

— А разве тебе после них не думается яснее? Ну, давай, не бойся, я просто возьму мазок у тебя из рта и всё.

Моя «жена» заняла прочную оборону за тумбой, и сдавать позиций не собиралась.

— Я возьму у тебя мазок, а потом ты с тётей Клео пойдёшь есть мороженое в парк.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман