Я мыслю, значит, я существую

Темнело. Путники даже ускорили шаг, чтоб успеть наверняка. Кроссовок Алёны так и стоял возле того места, где им нужно было сворачивать с дороги. От дороги до прохода их раздело менее километра.

— Лампу будем с ракеты бить, — сказал Кошкин, — проход этот два метра шириной. Сармат, наверное, не влезет, но вот Калибр или Искандер — без проблем.

— Откуда ты это запускать собрался? — спросил Вася, — техника не пройдет в проход.

— Запускать будем из нашего мира. Подгоним к проходу и выпустим прямо в него! Ракета залетит в проход, а дальше на ручном управлении нацелим её на Лампу, — сказал Кошкин.

— Так тут же лес. Она в дерево врежется, — сказал Миша.

— Перед этим вырубим деревья в большом радиусе вокруг прохода в обоих мирах, — ответил Федя, — а само это Потерянное разнесем ядерным оружием. Как бахнем! Весь их мир в труху!

— Планы у тебя, конечно, Федька, грандиозные, — усмехнулся Ласкин.

— Зря вы думаете, что я говорю глупости. Вот посмотрите! Мы тут камня на камне не оставим! — Фёдор был очень серьезен, в отличие от остальных. Алёна даже позволила себе засмеяться. У Миши от слов Кошкина про тотальное уничтожение этого места улыбка не сходила с лица. Вася тоже улыбался. Невзирая на всё, что они пережили, сейчас их наполняло чувство радости. Впереди висели Васины штаны, растянутые на кустарнике, в котором скрывался выход из ада.

* * *

…Миша сидел на земле и плакал. Кошкин лазал по кустарнику, приминал его ногами и врывал ветки. Ласкин вглядывался в пространство в поисках линий искажения, но никаких искажений не было.

— Как он мог исчезнуть?! — Алёна была на грани паники.

— Может, переместился в другое место? — предположил Федя и уставился на псевдо-человека с собакой неподалеку.

— Может и переместился, а может, не переместился, — нервно произнес Ласкин, — чего толку гадать?! Нам-то от этого не легче, если он переместился на десять или на сто километров в любую сторону!

— Я предлагаю всем успокоиться, — сказал Фёдор, — скоро стемнеет. Надо решить, где укрыться и там уже думать, что делать дальше.

Федя отошел от поломанного кустарника и сел на землю напротив Мишки. Оглядывался.

— Успокоиться? Нам конец, Федя! — сказал Вася и тоже сел, а потом завалился на спину.

— И что нам теперь, обратно в Потерянное идти? — спросил мальчик.

— С этими короткими циклами дня и ночи и с циклами Лампы будет сложно что-то успеть, — сказала Алёна, — каждые три часа искать убежище мы не сможем. Надо что-то выдумывать.

— А что ты хочешь успеть? — спросил Федя.

— Хотя бы исследовать окрестности. Может дойти до стены? — предложила девушка.

— И что нам это даст? — Ласкин закрыл глаза.

— У любой стены должны быть ворота, — ответила Алёна.

— Не обязательно, — сказал Вася, — а если даже и есть ворота, то как ты себе представляешь их поиск? Дойти до стены, которая, может, в пятидесяти километрах от нас, а дальше идти вдоль нее? У нее периметр может быть пятьсот километров. У нас ни воды, ни еды.

— Еда есть, — сказал Федя, — но вы, наверное, такое не будете.

— Ты о чем? — Алёна вопросительно посмотрела на Кошкина, — только не говори, что…

— Они не люди. Их мясо как-то искусственно создано. Они лишь похожи на людей, — сказал Фёдор.

Вася глубоко вздохнул и произнес:

— Кошкин прав. К сожалению, прав. Рано или поздно мы придем к тому, что придется начать жрать этих недолюдей. Если, конечно, они не убьют нас раньше. Где нам от них укрываться-то? Правда, что ль, идти в Потерянное? Ну, допустим, мы вернемся туда, и что дальше? (нервно смеется) Жить там? На нашей с Мишкой кухне, потому что там есть вода? Днем ходить за живыми свежими телами, разделывать их и готовить? И сколько мы так протянем? Это полнейшее безумие.

— Вася, ты можешь предложить свой вариант, я послушаю, — ответил Федор.

— Нет, нет, я же говорю, что мы сейчас немного привыкнем… так сказать, первый шок пройдет, и… да… я с тобой соглашаюсь, ты не подумай. Но я забегаю вперед и задаюсь вопросом — а что дальше? Сколько мы так тут проживем?

— Может у прохода тоже есть цикл — он то появляется, то исчезает? — размышляла девушка.

— Может и есть, — еле ворочая языком, произнес Ласкин, — и что с того? Как узнать, есть ли цикл? Сидеть тут и наблюдать? И как долго? День? Неделю? Месяц? Как тут сидеть, если по лесу вон их сколько, с собаками ходят?

— Может, хотя бы собак есть, а не людей? — спросил Миша и вытер нос.

— Человек без еды может прожить до месяца, — сказала Алёна, — это если совсем без всего, и без витаминов в том числе. Неделю точно можно продержаться без серьезного вреда здоровью. Кошкин, кстати, проживет подольше нас. Проблему еды нужно пока отложить и подумать над более актуальной задачей. На улице темнеет. Нам надо где-то укрыться, и времени на это осталось минут двадцать.

— Ага, двадцать, — пробубнил Кошкин, — ты оптимистка. Уже, вон, ни черта не видно. Буквально пару минут назад я вдаль смотрел, и было еще светло, а теперь…