Я - Люцифер

- Договорились. - Американец сунул купюру англо-говорящему югославу, после чего сел за руль. "Шевроле" дал задний ход, потом сделал круг по площади и укатил, оставляя за собой пыльный шлейф.

Модести Блейз сняла темные очки и сказала:

- Еще миль пять. Когда доедем до места, уже стемнеет. Только не зажигай фары, Вилли.

Вилли Гарвин кивнул.

- Ладно. Думаешь, Недич появится?

- Надеюсь. До него отсюда километров сорок, а записку мы оставили ему утром.

- Это было бы кстати. Он знает эти места как свои пять пальцев. С ним дело пойдет быстрее.

- Мы должны справиться сами, но с ним, конечно, все будет проще.

Солнце уже совсем скрылось за горизонтом, когда Вилли съехал с дороги и направил "шевроле" к небольшой рощице. Он остановил машину, выключил мотор, поставил автомобиль на тормоз, затем вышел, вернулся к дороге и тщательно уничтожил все следы, которые указывали на то, что какая-то машина сделала тут поворот.

Когда он вернулся, Модести удаляла с лица густой слой грима. Она уже сняла головной платок вместе с бахромой светлых волос, умело прикрепленных к платку, а теперь стаскивала себя кофту с длинными рукавами, которая удачно прятала ее свежие и крепкие руки и плечи.

Вилли отпер багажник и извлек из него ящик. Пока он открывал его, Модести сняла с себя юбку, лифчик, трусики и чулки. На всех этих элементах одежды были американские фирменные ярлыки, как и на всем, что было надето на Вилли.

Теперь она стояла совершенно голая, никак этого не стесняясь. Ее тело было покрыто ровным золотистым загаром без каких-либо белых пятен и полос. Вилли передал ей колготки и оценивающе посмотрел на ее фигуру. Он прекрасно знал ее тело, и теперь его интересовало исключительно физическое состояние Модести, готовность выдержать предстоящие испытания. Это был вполне обычный взгляд, к которому Модести давно успела привыкнуть, равно как и к традиционному одобрительному кивку.

Она надела колготки, а затем и лифчик, также переданный ей Вилли. Потом - брюки и свитер, но не черный, как обычно, а пестро-зеленый для камуфляжа. Присев на ступеньку автомобиля, Модести стала натягивать серые сапоги.

Теперь разделся донага Вилли и надел плотно облегающие тело трусы, затем ножны, в которых покоились два ножа. Теперь уже Модести окинула взглядом Вилли - и даже не потому, что хотела удостовериться в его хорошем физическом состоянии, а потому, что ей просто доставляло удовольствие видеть его крепкую мускулистую фигуру, которая могла в случае необходимости действовать быстро и безжалостно.

Она вспомнила, как в свое время отыскала Вилли, вытащила его из тюрьмы и сделала мерзкого уголовника совсем другим человеком. Нет, вернее сказать, он просто сам себя переделал - ради нее. Она сама не понимала, почему это произошло, - она лишь поверила интуиции и решила поставить на темную лошадку. После стольких лет борьбы против всех в одиночку она отыскала того, кто был готов беззаветно сражаться бок о бок с ней, и с той поры Вилли Гарвин никогда ее не подводил, он действовал так, словно был продолжением ее самой.

Теперь и он надел брюки и рубашку тех же серо-зеленых маскировочных тонов и присел рядом с ней, чтобы натянуть сапоги.

- Вилли...

- Да, Принцесса...

- Как, по-твоему, югославское вино, которое мы пили днем, можно охарактеризовать как "супернакулюм"?

- Да вряд ли... - Даже в темноте она увидела, как он улыбнулся. Впрочем, я ведь не Бог весть какой знаток. А ты как думаешь?

Модести сделала вид, что напряженно размышляет, затем ответила:

- Трудно сказать. Я, признаться, не большой специалист в области энологии.*

* Наука о виноделии.

Вилли покосился на нее с явным удивлением, но сказал спокойным тоном:

- Пожалуй.

Модести рассмеялась и подошла к багажнику.

Они сидели в темноте, ели прямо из банки мясные консервы, запивая водой из бутылки, которую поочередно передавали друг другу, и то о чем-то переговаривались, то умолкали.

Они не говорили ни о Тарранте, ни о загадочных смертях, ни о пластмассовых контейнерах. Не вспоминали они и былые подвиги, не планировали будущее. Речь шла о совсем иных предметах.

Они обсуждали последнее приобретение Модести на аукционе "Кристи", болтали о новой микроволновой печи у нее на кухне в пентхаузе, о противоподслушивающем устройстве, которое мастерил Вилли, о прочитанной книге, об увиденном спектакле, о купленной пластинке.

Наступила полночь.

- Механики не могут понять, что с машиной, - сетовала Модести. - Венг просто вне себя. Этот маленький "ингленд" - его гордость и любимец. Они разбирали карбюратор, проверяли подачу топлива, зажигание, бензонасос - и только руками разводят.

- Он должен схватывать, как только заработает стартер, - задумчиво сказал Вилли.

- Только при прогретом двигателе. Стоит машине чуть постоять, и все! Тут уж приходится попотеть, пока не возникнет искра.

- А! - обрадованно воскликнул Вилли.

- Есть какие-то идеи?

- Готов побиться об заклад. Принцесса, что затычка в поплавковой камере. Пока машина стоит, бензин медленно просачивается, вот и приходится гонять стартер, пока камера не наполнится, и только тогда...