Я люблю Вегас

Все замолчали, и несколько секунд в номере раздавались только вздохи и всхлипывания – с одной стороны Дженни, намочившая слезами потемневший рукав джемпера, с другой стороны я в зеленом балахоне и с красным лицом. Ничего, и то и другое ненадолго.

– Не хочу быть сволочью, – пробормотала я, – но мне правда очень нужно в душ.

Дженни мгновенно пересекла просторный салон и сбила меня с ног, задушив в объятиях.

– Так, я тоже с вами! Вы обе сумасшедшие, – взвизгнула Сэди, прыгая на нас с дивана. На полу образовалась обнимающаяся куча-мала. – И это восхитительно!

– Тут есть камеры наблюдения? – спросила я из-под навалившихся на меня красавиц. – Так, глядишь, и денег заработаем.

– Две девушки и эльф? – подхватила Дженни. – Я бы посмотрела. – Она высвободила руки и ноги из путаницы. – Марш в душ, мы еще успеваем на самолет.

Пошатываясь, я поднялась на ноги и обняла Дженни коротко и крепко. Сэди вернулась на диван, распираемая девичьей любовью.

– Прости меня, – тихо попросила я, выдавив две последние слезинки. – Я искренне извиняюсь.

– Нет, это я извиняюсь. – Дженни вытерла мои мокрые щеки. – Прости, я просто не могу смириться с фактом, что ты, возможно, права. Хочешь поговорить об Алексе? Что случилось-то?

– После душа, ладно? – Я была почти уверена, что зуд у меня на нервной почве, но ведь не исключена вероятность поражения пылевым клещом. Клещей я хотела смыть.

– Хорошо, я сделаю тебе чай. – Ага, выпьем чашку мира. – Я очень прошу прощения. Я тебе такого наговорила… Ты просто мазохистка, что общаешься со мной.

Я похлопала ее по руке, понимающе улыбнулась и сказала:

– Я всего лишь англичанка. Просто англичанка.

Глава 18

Огромное трюмо было наклонено под нужным мне углом, когда я вошла в свою комнату. Я убеждена, что обслуга специально установила его таким образом. На меня смотрела Энджел-с-прибабахом. Свалявшиеся волосы, черные круги под покрасневшими глазами и нос, которого стеснялся бы даже олень Рудольф. Жаль, что у меня нет мобильного: такой фотографией Луиза сможет пугать мою будущую крестную дочку. Вот как выглядят люди, когда их жизнь превращается в сплошное дерьмо. Когда грустят герои фильмов, у них влажные глаза и мятые джинсы, в худшем случае убранные в хвост волосы. Никто никогда не просыпается в дешевом мотеле в постели с гомосексуалистом, обнаружив на себе костюм эльфа для стриптиза. Как вам такое кино? Я никак не могла отогнать от себя эту мысль, пока принимала душ и наполняла ванну. На производстве такой прием называется двойным маканием. Одного мне просто не хватило бы.

Интересно, как Дженни поступит с Джеффом? Интересно, как мне поступить с Алексом? Интересно, как Джеймс поступит с восемью коробками сырных чипсов и тремя щенками? Интересно, такое происходит со всеми, приехавшими в Вегас?

Когда я в третий раз мыла голову шампунем, зазвонил гостиничный телефон. Высочайший уровень отеля «Де Лухо» лишний раз подчеркивал тот факт, что телефоны у них имеются даже в туалете. Я впечатлилась. Смыв с глаз мыльную пену, я выбралась из-под душа и сняла трубку.

– Алло?

– Великолепно. Ты жива.

Реакция была вполне оправданной, учитывая, сколько сообщений на автоответчик я ему вчера наговорила.

– Прости меня, пожалуйста. – Чем объясняться, я решила открыть нескончаемый поток извинений, пока он меня не прервет. – Мне жаль, очень. Больше, чем ты себе представляешь. Я виновата.

– Подожди, я что-то не понял, – перебил он, и едва заметная улыбка, слышавшаяся в голосе, согрела мне душу. – Что еще ты вчера натворила?

Я присела на унитаз, как была, в шляпе из пены.

– Текила, таблетки кофеина и приют для щенков. Это очень длинная история. В котором часу твой рейс?

– М-да. – Голос Алекса снимал кофеиновый отходняк лучше, чем душ, ванна и два пакета «Эм-энд-эмс» из мини-бара. – А мы решили задержаться до завтра.

– Мы? – Разве Дженни не сказала, что Джефф сегодня летит домой?

– Дома буду завтра. Правда, поздно.

Сдувая пену с глаз, я почувствовала, как под ложечкой снова похолодело.

– Слушай, нам очень надо поговорить о произошедшем, – сказала я, вдруг остро застеснявшись, что сижу голая на унитазе.

– Надо, – согласился Алекс. – Но не обязательно говорить об этом в Вегасе. Можно и дома все обсудить.

– Нельзя, если тебя дома не будет, – чуть не взвыла я. Мне хотелось только оказаться в самолете, оказаться дома, оказаться в своей постели под одеялом и никогда оттуда не вылезать, но этого не случится, если со мной не будет Алекса. – Я думала, мы с тобой вернемся одним рейсом!

– Я поменял билет, не переживай. – Он был совершенно спокоен. Значит, один из нас долго и упорно думал вместо того, чтобы торговаться за платье со стриптизершами и грызться из-за щенков. – Я буду дома завтра, во вторник, мы с тобой сядем и все обговорим. Напиши мне сообщение, когда приземлитесь, ладно?

Напиши, а не позвони.

Тонкий намек, но я поняла, что он не хочет со мной говорить. Наверное, я излишне остро реагирую.

– Напишу, – ответила я, подавив сосущее ощущение под ложечкой. – Я тебя люблю и искренне прошу прощения за вчерашнее.

– Не стоит, – сказал Алекс. – Увидимся завтра.