Я люблю Голливуд

— Сколько?! — прошептала я Дженни, вытаскивая кошелек и отдавая драгоценную наличку, полученную от «Лук».

— Да, цены на такси здесь бешеные, — сказала Дженни, с трудом вылезая из машины. — Поэтому в Лос-Анджелесе все за рулем. Знаешь, отчего звездюкам так часто шьют вождение в пьяном виде? Потому что такси не достать!

— Да что они, не могут пешком пройтись, если знают о здешней засаде? — спросила я, перебираясь на место Дженни, чтобы выйти с ее стороны, — моя дверь не открывалась. Невероятно, но у отеля было еще жарче, чем в аэропорту.

Дженни взглянула на меня как на безнадежно отставшую от жизни:

— Это тебе не Нью-Йорк, Энджи. Неужели ты ничего не знаешь о Лос-Анджелесе?

О Лос-Анджелесе я не знала ничего.

Трудно поверить, но вестибюль «Голливуда» оказался еще роскошнее, чем у «Юнион». Внешность постояльцев гак же выигрывала в приглушенном свете, десятки ароматических свечей пахли не менее удушливо, но здесь на всем, от сияющих золотых поверхностей до причесок девушек на ресепшене, лежал лишний слой глянца. Единственной недостающей деталью обстановки были группы жмущихся к своим чемоданам богатеньких туристов, мумифицировавшихся в пуховиках «Норд фейс». Здесь, напротив, ошивалось полмассовки из «90210». Высокие, полуобнаженные и очень красивые, они подпирали разнообразную мебель — не сидели, а лишь облокачивались.

Пока Дженни нас записывала, я смотрела преимущественно в пол, избегая зеркальных поверхностей, однако прекрасно видела свое отражение в глазах окружающих, причем ни тени восхищенного интереса во взглядах не чувствовалось.

— Расслабься, Энджи! — заорала Дженни от лифта. — У нас четырнадцатый этаж, потрясающий вид и смежные комнаты! Ты от меня буквально через дверь!

— А эта дверь запирается? — спросила я, пытаясь не слишком пялиться на аполлонов и венер на ресепшене.

— С какой стати тебе от меня запираться? — Дженни вихрем ворвалась в лифт и ткнула в большую круглую кнопку, на которой значилось «14». — Пошли, чем быстрее распакуемся, тем быстрее пойдем в бассейн!

— В бассейн?

Я втащила в лифт свой чемодан на колесиках под взглядом одной из девиц в самых коротеньких шортах в мире. Она глядела на меня поверх огромных темных очков с выражением ужаса на лице. Думаю, пыталась представить меня в бикини, всю как есть.

— Энджи, как классно! — Дженни стиснула мне руку повыше локтя, слегка пережав от восторга. — Мы в ЛА, детка, йо!

Дверцы сомкнулись, лифт мягко взмыл вверх, и у меня оборвалось под ложечкой.

В довершение всего я взяла с собой бог знает что, даже отдаленно не подходящее к случаю. Стоять над кроватью в номере американского отеля, с тоской разглядывая скудный гардероб, становилось у меня плохой привычкой. На египетских хлопковых простынях красовалось содержимое моей сумки для пикников: две пары джинсов «Севен», разнообразные футболки из «Американской одежды» с рукавами три четверти, пара уцененных кашемировых кардиганов и очень тяжелое джинсовое платье-рубашка с длинными рукавами от Марка Джейкобса. Все говорили мне — в Калифорнии тепло, но ведь еще только март и я никак не ожидала, что будет настолько тепло. А нужно было сообразить. Балда.

Словно чтобы окончательно меня добить, «Голливуд» оказался близнецом «Юнион»: такая же планировка номеров, такое же постельное белье, такой же туалетный набор, такие же восьмидолларовые презервативы в «интимном наборе» в тумбочке. Даже шторы были такие же. Я с уважением пощупала тяжелую ткань и выглянула в окно. Внизу, на солнечной стороне улицы, были люди. Море людей, и все, как один, в крошечных шортиках и символических топах. Вот черт!

— Я пришла, — сообщила Дженни, вплывая в комнату через дурацкую межкомнатную дверь. Она долго настаивала, что мы должны снять простой двухместный номер, но ей не меньше того хотелось здорового секса с Джо, а мне, при всем хорошем отношении, вовсе не улыбалось сидеть при этом в туалете в наушниках — это же не поездка шестиклассниц в Бельгию.

— Как, ты еще не готова?

Недельная беготня по спа-салонам полностью себя оправдала: Дженни буквально сияла, от ярко-розовых ногтей на ногах до длинных локонов шоколадного цвета. На работе она обычно стягивала их в хвост или убирала под цветную головную повязку повышенной прочности. При виде освобожденных кудрей, обрамлявших лицо пушистым ореолом и упруго пружинивших, спускаясь на плечи, я сразу вспомнила, какое восхищение эта амазонка вызвала у меня при первом знакомстве.

— А ну быстро суй задницу в купальник, и пошли! — потребовала Дженни, сдернув очки и оглядывая меня с головы до ног.

Я сразу вспомнила, как нежно относилась к подруге пять минут назад.

— Только не убивай меня, пожалуйста… — Я медленно попятилась, стараясь обойти кровать и встать подальше. Мне доводилось видеть, как она при желании носится на каблуках; шлепанцы ее не остановят. — Я вообще-то не взяла купальник. У меня его нет, а купить забыла.

— Я не сомневалась, что так и будет. Я же тебе говорила — ты совершенно не готова к поездке!

Дженни принялась копаться в своей огромной серебристой сумке.