Я хочу летать

Он углубляет поцелуй, и я чувствую, что больше не могу ему противиться. Я обнимаю его за талию и притягиваю ближе. Мои руки начинают блуждать по его спине и пояснице. Он тихо стонет и зарывается пальцами в мои волосы. Воздух между нами накаляется, становится трудно дышать. От этого жара мой член предсказуемо встаёт и начинает давить на брюки. Гарри ёрзает на мне, и, опустив руку вниз, я чувствую твёрдую выпуклость у него в паху.

Я судорожно начинаю расстёгивать его брюки, чтобы прикоснуться к нежной обнажённой плоти, а он ещё яростнее впивается в мои губы, мешая сосредоточиться на чёртовой застёжке. Просунув руку ему в штаны, я нащупываю резинку трусов и с силой дёргаю на себя. Гарри громко стонет и начинает тереться о мои ноги ещё сильнее. Он так крепко зажмуривает глаза, что его губы тыкаются в мой рот практически наугад, а оправа очков царапает щёку. Я растворяюсь в смеси совершенно разных ощущений и понимаю, что сейчас пропущу самое главное из них. Я не хочу так.

Я слегка откидываю голову назад, чтобы увернуться от очередного поцелуя, метящего мне куда-то в уголок рта, и хрипло выдыхаю:

— Подожди.

Он тут же останавливается и открывает глаза, во взгляде обида. Наверное он думает, что я хочу прекратить всё это. Но мне всего лишь нужно видеть, что происходит.

Я стаскиваю с Гарри очки и кладу на тумбочку. Первые несколько секунд он подслеповато щурится, а потом фокусирует взгляд на моём лице. Я молча надавливаю ему на бёдра, заставляя сесть, чуть отклонившись от меня. Я провожу взглядом по его припухшим губам, по блестящим глазам, по нервно вздымающейся груди. Тянусь к верхней пуговице его рубашки и с трудом вынимаю её из петли. Потом принимаюсь за вторую. Он тянется, чтобы помочь мне, но я нетерпеливо скидываю его руку. Нет. Я хочу сам. Наконец я расправляюсь с последней пуговицей и распахиваю рубашку. Зрелище, открывающееся моему алчущему взгляду, поистине великолепно. Красивый плоский живот, твёрдые тёмные соски, аккуратный пупок.

Я нервно сглатываю, ещё не до конца веря, что сегодня всё это станет моим. Я поднимаю голову, чтобы встретиться взглядом с Гарри. Он сидит, опустив руки по бокам и чуть склонив голову. На его губах играет лёгкая тёплая улыбка. Он без смущения даёт себя разглядеть, не пытаясь снова наклониться, чтобы продолжить меня целовать.

Насладившись этим зрелищем, я возвращаюсь к его расстегнутым брюкам. Осторожно просовываю руку под резинку трусов и вздрагиваю, когда в мою ладонь попадает его твёрдый член. Больше не стоит церемониться. Я дёргаю белую ткань вниз, и его член буквально выпрыгивает из трусов. Я невольно облизываю губы и сглатываю, потому что рот наполняется слюной. Я разглядываю красивый молодой член, водя по нему пальцами вверх и вниз. Гарри закусывает губу и запрокидывает голову, но я не обращаю внимания на его реакцию. Сейчас оно полностью сосредоточено на гладком стволе персикового цвета. Я провожу пальцем по выпуклой синей вене, идущей от основания до самого конца, очерчиваю все её изгибы. Я добираюсь до головки и вижу, как из щели уже сочится густая смазка. Я накрываю головку ладонью и начинаю двигать рукой, размазывая белёсые капли по члену. В воздухе тут же появляется резкий животный запах, которого я не чувствовал пять лет. Запах желания другого человека.

Я провожу ладонью по стволу последний раз и убираю руку, оглядывая результаты своей работы. Его член блестит от смазки и оттого выглядит ещё более привлекательным, чем минуту назад. И если бы мне позволяла поза, я бы наклонился и взял его в рот. Но я могу лишь наслаждаться его видом. Член Гарри средней длины, зато довольно толстый, и мне приятно сжимать его в ладони, ощущая его вес и упругость. Сейчас мне кажется, что это самый красивый член, который я когда-либо видел. Но мне на какое-то время хочется оставить его в покое.

Моё внимание переключается на мошонку. Я обхватываю её пальцами, сжимая яички, и слышу, как Гарри тихо стонет, закусив нижнюю губу. Я поглаживаю её, тереблю, снова возвращаюсь к стволу. Сейчас я напоминаю себе скульптора, который лепит каменное изваяние. Вот только у меня бы точно не получилось слепить такой красивый гладкий член.

— Ты прекрасен, — невольно вырывается у меня, и Гарри опускает голову, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Приглуши свет, — хрипло бормочет он и вдруг слезает с меня, отползая в изножье кровати.

Я покорно тянусь за палочкой, лежащей на тумбочке, чтобы выполнить его просьбу. Теперь комната освещается только языками пламени, беспокойно пляшущими в камине. Пока я вожусь с освещением, Гарри успевает полностью освободиться от одежды. Теперь его брюки, рубашка и носки валяются на полу бесформенной кучей. Он снова седлает мои ноги и тянется, чтобы раздеть и меня. Приподнимаясь то на одной, то на другой руке, я даю освободить себя от рубашки, а потом укладываю руки на его бёдра.