Я хочу, чтобы... (СИ)

— Угу, попробуй в него камнем кинуть, — тон в тон сыну произнёс Захир, не отрывая взгляда от лука. — И посмотри, что будет.

Карим покраснел и буркнул, косясь на заулыбавшегося брата.

— Сказки это всё. Джины, если они и есть, то где-то не здесь. Я вот ни одного до сих пор не встретил.

— Со всем уважением, юный шехзаде, — улыбнулся Рахим, — ваши годы, да продлит их милосердная Аллат, не дают основания к подобным суждениям.

— Малой! — прыснув, “перевёл” Рошан.

— Что?! — вскинулся “юный шехзаде”. — От малого слышу!

Спустя некоторое время, когда Захир со скучающим видом разнял сцепившихся мальчишек и выдал каждому по подзатыльнику, Рошан, отдуваясь, пересел поближе к визирю Рахиму и ищуще заглядывая ему в глаза, жадно спросил:

— Но это же могло быть? Могло быть правдой?

— Ты что, идиот? — вклинился Карим и тут же получил ещё один подзатыльник от отца. Но и не подумал замолчать. — Кто в здравом уме отпустит хумай? И кому птица-желание будет петь по собственной воле?

— Я бы отпустил, — шепнул Рошан, опустив взгляд.

— Угу, — хмыкнул его брат. — Скажи это, когда в следующий раз будешь выпрашивать у наставника прогулку в чайхану… ай!

— Ещё раз узнаю, что сбегаете с занятий, неслухи, — проворчал Захир, опуская недоделанный лук. — Накажу на базарной площади. Как преступников.

— Рахим-паша, — после недолгой паузы — во время которой шехзаде, переглядываясь, обдумывали, насколько отец серьёзен — снова пристал к визирю Рошан. — А что стало с тем юношей? Который отпустил хумай. Куда он ушёл?

Рахим потрепал тёмные вихры шехзаде и улыбнулся.

— Он стал великим дервишем и живёт уединённо где-то среди южных гор… По крайней мере, так рассказывают.

— Он ждёт, что хумай вернётся? — воодушевился Рошан.

Рахим покачал головой, но ответить не успел.

— Хумай, — со знанием дела вставил Карим. — Никогда не возвращается.

Рошан надулся, всем видом показывая: ну и пусть не возвращается, а верить всё равно буду.

* * *

— Десятую сутру[33], Карим. Ещё раз, и отложите, пожалуйста, свиток.

— А-а-а, — затянул Карим, наследник-шехзаде. Где угодно и с кем угодно во дворце и в городе он мог бы топнуть обутой в красный сапожек ножкой и грозно приказать не отвлекать от великих дум — вроде наблюдения за жуками-бескрыльниками в саду или поиска нового пути за дворцовые стены. Но не на уроках и не наставнику. — Э-э-э, — всё больше краснея, тянул мальчик.

Наставник и так понял, что сутру он не выучил, но читать нотацию не спешил, давая возможность выкрутиться.

Мучения брата неожиданно прервал Рошан.

— А это правда, что джины — тоже сказки?

Карим шумно выдохнул, быстренько раскатывая свиток и ища нужную строчку.

— А как вы считаете? — помолчав, с улыбкой спросил наставник.

— Конечно, неправда! — выпалил Карим. И замолк, когда наставник строго глянул на него.

Рошан молчал, теребя свой свиток.

— Не спешите с суждениями, юный шехзаде, — голос учителя как обычно тёк плавно, размеренно-завораживающе.

Выдержав паузу, наставник продолжил:

— Сегодня вечером приготовьте коней, шехзаде. Нам предстоит небольшая поездка.

— Ночью? — воодушевился Карим.

— Ночью, — повторил наставник. — А теперь, шехзаде Карим, пожалуйста, сутру. Десятую вы не знаете. Попробуйте тринадцатую.

— А-а-а, — затянул Карим, судорожно поглядывая на свиток. — Э-э-э…

Рошан, в отличие от брата урок выучивший, смотрел в окно. Мечтательному царевичу чудились таинственные птицы, летающие в вышине и ифриты, награждающие за отвагу и благородство исполнением желаний.

* * *

— Мы едем в пустыню, наставник? — покачиваясь в седле, огляделся Рошан.

— А что, это что-то другое напоминает? — тут же откликнулся Карим.

Наставник молчал. Ему споры царевичей были не в новинку. Разные, как Аллат и Вадд, шехзаде любили поспорить — особенно Карим, мечтающий стать великим воином и подчинить себе весь мир. Мягкий, утончённый Рошан любил проводить время за свитками в медресе, но если Карим уж очень надоедал, мог с успехом ответить брату и на плацу. Пока что только деревянным мечом, но их наставники по оружию уже с тоской подумывали о будущих грандиозных драках и увечьях.

— А зачем мы сюда едем? — не унимался Карим, уже пустивший бедного коня и погарцевать, и поскакать рысью вокруг Рошана с наставником. — Мы найдём здесь джинов, да? — хихикнул шехзаде. — Или пещеру чудес?

Наставник молча направил коня к камням на верху бархана. Точно клыки, они поблёскивали в лунном свете среди песка. Но в остальном были ничем не примечательны.

Шехзаде с удивлением смотрели, как наставник, спешившись, опустился у одного из “клыков” на колени. Провёл ладонью по камню, очищая от песка, и жестом поманил царевичей.

— Прочитайте.

— Что? Он же пустой, — разочарованно пробубнил Карим.

Наставник усмехнулся и отошёл — так, чтобы его тень не падала на камень.

— Ой, тут какая-то вязь, — ошеломлённо выдохнул Карим, отталкивая брата и приглядываясь.

— Это высокий алатийский, — кивнул наставник. — И хоть один из вас должен суметь его прочитать.

Пристыженный Карим отодвинулся, позволив Рошану наклониться пониже, вглядеться в странные крючочки и палочки.