Я – инквизитор

Выскочив из комнаты, я замер: в коридоре слышались какие-то звуки, а снизу, где лестница спускалась в зал, что-то гудело. Приблизившись к спуску в трактир, я выглянул с лестницы вниз, и моему изумленному взору предстала апокалиптическая для праздничного утра картина – там, в зале, толпился народ. Я потер глаза, но ничего не изменилось – ни одного свободного столика, кое-кто даже жался у стойки. Людской говор напоминал гул морозильной камеры, посетители чинно постукивали бокалами; пахло жареной грудинкой и приправами. В первый день праздника разве принято так рано вставать? К тому же это не завсегдатаи бара и не ротозеи – уж их поведение я смогу отличить. С тех пор, как мы здесь расквартировались, не помню, чтобы гостиница подвергалась такому нашествию.

Да и вообще, на праздниках так не гуляют! Где радостные возгласы? Где площадная брань? Где крики и разудалые песни? Я вглядывался в людей за столами, и мне все больше казалось, что происходящее какое-то неправильное, ненастоящее. Так сосредоточенно и нервно можно ждать у кабинета зубного или в процедурной перед операцией.

– Клаус! – позвал я со второго этажа, благо проем располагался прямо над стойкой бара. – Клаус!

Когда трактирщик и он же по совместительству хозяин гостиницы нашел меня взглядом, я энергично его поманил.

Тот пулей взлетел наверх.

– Ваши друзья уже заказали завтрак, молодой господин, – он даже поклонился мне, чего никогда до сих пор не делал. – Ждут, когда вы проснётесь. Может, желаете что-то особенное?

Чего ж может быть особеннее, чем это?!

– Я желаю знать, что происходит. Что внизу делают все эти люди? У них собрание сборной по кёрлингу?

Клаус замялся, на незнакомые слова он тоже уже по большей части не реагировал.

– Так это, они еще с вечера тут. – Он кашлянул и поправился. – Ну, с ночи.

– Ничего не понимаю, говори по-человечески. Они ждут начала праздника? На трибуны пускают по записи?

Трактирщик как-то странно на меня посмотрел.

– Вообще-то нет, – он вздохнул. – Им не до праздника, эти люди всю ночь не спали. Они здесь ради вас.

– Рад за них, – услышав первую половину, сказал я, а затем до меня дошла и вторая. – А я-то тут каким боком?

– Они ждут, что вы расскажите им правду, господин. И те, что снаружи, тоже.

Я растерянно выглянул в зал – только теперь мне стало окончательно понятно, почему посетители не очень-то напоминают праздных гуляк. Они кучковались и тихо переговаривались, посматривая куда-то в сторону. Как раз там находилась дверь в наш кабинет.

– Что, все ко мне?!

– Я не знаю, господин. Те, что сидят здесь – все, а как там снаружи – мне неизвестно.

– А есть ещё и снаружи? – обалдело спросил я.

– Да, люди собираются на площади с ночи.

На такой эффект я точно не рассчитывал. Мои слова оказались пророческими?! Поначалу мне казалось, что, используя навык, мы сможем немного подзаработать, чтобы не помереть с голоду. После истории с Саводеем стало понятно, что мой дар – это нечто гораздо большее, чем отличная возможность наблюдать за разноцветными облачками. Но в мои планы точно не входило становиться пророком. Так меня сожгут прямо с моей индульгенцией. Будет чем де Бри разжигать костёр. Одно дело выводить на чистую воду неверных супругов, и совсем другое – работать поборником правды в глобальном масштабе. А уж что скажет епископ Грапп де Морр… Может так статься, что мне не придется просить о встрече, и он пригласит меня сам. Так настойчиво, как умеет. Я сглотнул.

Правды ради следует признать, что у обладателя сверхмощного оружия есть один недостаток – ради равновесия обе стороны могут прийти ко мнению, что без него жилось всем спокойнее.

– Скажи им, что я сегодня не принимаю.

– Но как же так?! – в голосе хозяина гостиницы оказалось даже больше изумления, чем у меня, когда я увидел количество моих новых поклонников. – Вы должны им помочь!

Вот то, чего я боялся больше всего на свете. И сам же построил себе западню. Стоит помочь одному, и ты уже должен всем.

– Клаус, я никому и ничего не должен! – во мне начала закипать злость. – Иди и скажи им, что больше никаких чудес не будет.

Тот беспомощно посмотрел на меня. В ауре, на которую мне поначалу и в голову не пришло взглянуть, появился страх.

– Господин, если я так скажу, то они сожгут гостиницу. Все эти люди решат, что это я не пускаю их к вам. Или что вы не хотите им помогать.

Вот чёрт! А ведь Клаус прав. Мне только что представилась возможность наступить на те же грабли, что и Валене в деревне, когда она отказалась лечить умирающего. Стоит мне заявить, что аттракцион закончен, все они, терзаемые надеждой на скорое решение проблем, придут к выводу, что я просто не хочу им помогать. Одному, видишь ли, захотел, а им всем – нет. Определённо кто-то обидится, а когда одновременно обижается такое количество людей, ни к чему хорошему это не приводит. Не сомневаюсь, что и де Бри подумает так же. Значит, пока нужно лишь прикрутить краник, а не замуровывать скважину.