Я и оборотень

Совет проходил в круглом зале. На повестке дня сегодня были финансовые вопросы — как лучше всего распорядиться прибылью, куда вложить средства, чтобы получить еще больший прирост. Такие вопросы Гордей никогда не решал самостоятельно. В бизнесе принимали участие все, а потому и высказаться должны были все члены совета. Эти правила были установлены еще отцом Гордея, и не ему их нарушать или менять.

Самые достойные члены клана расположились на мягких диванах, расставленных тоже кругом. Перед каждым стоял столик с легким вином и закусками. Крепкие напитки Гордей запретил на серьезных мероприятиях, а заседание совета относилось именно к таким. Но и лишать комфорта самцов тоже не стал — куда как приятнее вести неспешную беседу под едва заметным хмелем.

Все по очереди отчитывались перед альфой о проделанной работе на вверенном участке и полученной прибыли. Казначей суммировал прирост состояния, чтоб потом озвучить общую сумму. Все как всегда. Такие собрания проводились раз в месяц, и сегодня Гордей отчего-то скучал больше обычного, с трудом сдерживая зевоту.

Внезапно дверь распахнулась, и два стражника ввели в зал девушку. Она с головой была покрыта легкой белой тканью, через которую просвечивали разве что очертания стройной фигуры, а черты лица были скрыты завесой. Но что-то в танцовщице (а в том, что это танцовщица, каких тут было много для ублажения самцов, он не сомневался) показалось Гордею знакомым. Где-то он ее видел и точно не на вечерних шоу, что устраивались в клане практически каждый день. Отчего-то он напрягся всем телом, стоило увидеть ее, а сердце кольнуло мимолетной болью.

И почему стражники вторглись на закрытое собрание?! Что такое страшное совершила девушка, что требует незамедлительного разбирательства?

Гордей попытался встать со своего дивана, но не смог даже пошевелиться. Губы его дрогнули, но так и не получилось вымолвить ни слова. Девушка стояла не шевелясь и ни на что не реагируя. Стражники вдруг испарились — только что находились по бокам от девушки, как исчезли на глазах у всех. Впрочем, никто кроме Гордея на девушку не обращал внимания, словно только он один и видел ее.