Я и оборотень

Щупальца сжимались на моей шее все сильнее, и последние слова заклинания я уже вытолкнула из себя на пределе возможностей. И тут же темное небо разверзлось над головой, выпуская из недр своих мощный столп света. От пронзительной яркости у меня заслезились глаза, и я практически ослепла. Только и успела заметить, что тень целиком оказалась поглощенная светом. А потом раздался визг, от которого у меня едва не лопнули барабанные перепонки. И уши еще долго болели, даже когда все закончилось, и меня вновь поглотил туман.

Снова мне удалось прогнать врага, но как надолго он затаится на этот раз, я даже примерно не знала.

Ритуал возобновился с того момента, в который вторгся в него оживший дух инквизитора. Это я почувствовала по струящейся из меня энергии. Я призывала духов священного совета, и вскоре они появились.

Три туманные ведьмы стояли передо мной. Две древние, как сама жизнь, а одна едва перешагнувшая пору юности, совсем молоденькая. Когда-то бабушка мне рассказала, что в священный совет духов входят только те, кто принял особенно мученическую смерть и как-то отличился при жизни. В моем народе это считалось очень почетным, но глядя на юный и светлый лик младшей ведьмы, я понимала, что себе такой судьбы не желаю, даже если это дарует жизнь вечную после смерти.

— Приветствуем тебя, дочь людей тумана, — заговорила одна из старых ведьм. — Не трать время на пустые разговоры, — подняла она руку, останавливая меня, готовую заговорить. — Нам отведено его ровно столько на земле, сколько потребуется, чтобы дать тебе совет. Сила трех туманных ведьм сможет справиться с проклятым духом, поглощенным жаждой мести.

— Две ведьмы сестрички ждут тебя в теплых краях, — раздался звонкий голосок молодой ведьмы, и лицо ее озарилось улыбкой. До чего же она хорошенькая! И как же рано умерла! От этой мысли на глаза мои навернулись слезы.

— Иди к ним. Призови их для объединения силы. И тогда вы сможете одержать победу, — проговорила третья ведьма, и голос ее прозвучал как скрип несмазанной телеги.

— Но куда мне идти? Где ждут они меня?

— Смотри прямо вперед и запоминай все хорошенько, — вновь заговорила первая ведьма, а младшая мне задорно подмигнула и подарила еще одну улыбку. Я ее уже почти любила и жалела еще сильнее. — Больше ты не сможешь призвать нас по этому же вопросу. Будь внимательна и прощай на долгое время…

Образ ведьм начал таять, рассеиваясь в тумане. А на их месте проступала картинка, которая становилась все отчетливее. Сначала я не могла понять, зачем мне показывают все эти лачуги, пыльные дороги, спешащих куда-то людей. Но когда я пригляделась к людям внимательнее, то сразу же поняла, про какие теплые края говорила молоденькая ведьма. Я получила подсказку, и путь нам с Гордеем предстоял не близкий.

А вот последнее соображение почти сразу же подверглось сомнению. Когда я уничтожила последствия ритуала и вернулась к обездвиженному медведю, уже тогда мне не понравился его взгляд. Даже страшно стало в какой-то момент, и мелькнула совершенно дикая мысль — может оставить все как есть, пусть выкручивается сам, а мне тикать отсюда куда подальше? Но, конечно же, так я не поступила, и одним прикосновением ко лбу медведя вернула ему способность двигаться и говорить.

Не успела я опомниться даже, как оказалась схвачена его цепкими руками. Пальцы Гордея впивались мне в плечи, сжимая их с силой, а в глазах горела такая ненависть, что мне захотелось умереть на месте.

— Маленькая дрянь! — выплюнул он мне в лицо, встряхнув, наверное, для надежности. — Да я одним ударом могу вогнать тебя в землю по шею, и никакая магия не сможет меня остановить. Ты возомнила себя заместительницей бога на земле? Или ты думаешь, что перед тобой мальчишка, которым можно вертеть как тебе угодно? Так вот, запомни — ты ошиблась. Ты просто дура, если думаешь, что можешь вертеть мной, как тряпичной куклой! — лицо Гордея приблизилось вплотную к моему. И мне стало по-настоящему страшно. Сейчас передо мной стоял настоящий зверь в образе человека. Но в глазах его ничего человеческого не осталось. Холодок пробежал по спине, когда осознала, насколько сильно ненавистна ему. — Так вот запомни — никто не в праве распоряжаться моими поступками. Ни ты, ни твои ведьмы-духи, ни сам царь батюшка! Всегда я делал то, что сам считал нужным, и не собираюсь изменять своим привычкам.

— Гордей, я… — попыталась было заговорить, хоть и голос плохо слушался от страха. Но и этого мне не позволили.

— Не собираюсь тебя слушать! Слышишь? Не хочу тебя больше не видеть, не слышать!

Он выпустил мои плечи и отвернулся. Обида жгла глаза невыплаканными слезами. Я стояла как истукан, не в силах пошевелиться или хоть что-то сказать в свое оправдание. Да и что бы я ни сказала, он не станет меня сейчас слушать. А может, и не только сейчас…

Гордей даже не обернулся. Резко перекинулся и помчался через поле, в ту сторону, где еще за одним таким же полем начинался лес. Мне же только и оставалось, что смотреть на то, что раньше было одеждой, а теперь превратилось в ее обрывки и устилало землю перед моими ногами.