Я и мой Псих

Я поспешно слезла с него, натягивая трусики и пытаясь одновременно прикрыть голую грудь, путаясь в платье, спущенном до самой талии и боясь на него лишний раз посмотреть. Он негромко засмеялся, и я бросила на него сердитый взгляд. Он выглядел… как Бог секса? Распахнутая рубашка, дающая видеть его красивый торс — мускулы, но не слишком явные и приспущенные брюки, совершенно ничего не скрывающие. И смотрелся он при этом ни капли не вульгарно. Наоборот… соблазнительней некуда. Настолько, что я поспешно отвела взгляд, поймав себя на том, что слишком откровенно и долго смотрю на его.

— Когда ты смущаешься, мне хочется зацеловать тебя до смерти.

Я искала свой бюстгальтер и то, что не только щеки вспыхнули, но и все лицо, смогла скрыть. И еще, как только мы привели себя в порядок, пересела на пассажирское сидение рядом с Лонгвеем. Оставаться на заднем, где мы только что творили такое… я не смогла.

Когда мы отъехали, я усиленно смотрела в окно и вдруг поняла, что знаю, где мы находимся. Но говорить ничего не стала, Лонгвей взял мою руку, и я тут же обо всем забыла. Я точно была не в себе! И ведь это я, а не он соблазнил меня.

Пока мы ехали, Лонгвей все время поглядывал на меня, касался то руки, то волос, но так, словно убедиться хотел, что я действительно рядом с ним. И без конца спрашивал, как я себя чувствую, не хочу ли чего-нибудь. И когда оказались в особняке. У него и раньше была привычка следить за моими передвижениями. Теперь он выглядел так, словно ждал, что в любой момент я упаду, и готов был броситься вперед и подхватить меня. Это несколько слишком было…

А когда я пошла в душ, хотя я совсем недолго там пробыла и только выйти успела и завернуться в полотенце, он открыл дверь! Я уставилась на него, не понимая, что происходит!

— Все хорошо?

Я ничего не ответила, а он просто закрыл дверь! Чем поверг меня ещё в один шок. Я уже подумала, что он…

— Что с тобой?

Уже лежа в кровати, я дождалась, пока Лонгвей вернется из ванны и ляжет рядом. Рядом!

— Ты чего-то хочешь? — тут же стал подниматься он.

Я поймала его за руку и дернула обратно. Легла на бок, чтобы хорошо его видеть.

— Я спросила, что с тобой.

— Ничего, — избегая или нет, не знаю, но он лег на спину, глядя в потолок.

— Ты смотришь на меня, словно я хрустальная и сейчас разобьюсь. Спрашиваешь без конца, как я себя чувствую. Не трогаешь, так как ты делаешь это обычно.

— «Обычно»?

— Без подтекста, — нашла я обтекаемое определение.

Он помолчал, со вздохом прикрыл глаза рукой. А потом повернулся на бок и бережно взял в ладони мою руку. Я застыла на мгновение. Такая… интимная поза для нас была непривычна.

— Роу, ты просто не знаешь. То, какой ты была в последнее время… Мне еще не верится до конца, что ты вернулась. Пойми.

— Хорошо. Эту причину я понимаю. Но ты же видишь, что со мной все хорошо? Тебе нужно заключение врача?

— Врачи, — недовольно прошипел он и даже слегка передернулся.

Интересно. Подозрение, что он за последние дни порядком подпортил всем нервы, еще больше укрепилось. А если все усилия докторов не принесли результатов, он наверняка не скрывал своего раздражения. Собственно, винить их было не в чем, ведь не существует таблетки от душевных ран. Но это же Лонгвей! Когда его интересовало, что мешает ему получить то, что он хочет? Я решила в первую очередь поговорить с управляющим Лю и прямо с утра. Наверняка он в курсе событий. Нужно выяснить, кого Лонгвей тут еще уволил и обругал.

— Ты все время словно спала наяву. Правда, иногда улыбалась. Так… нежно, словно тебе снилось что-то приятное. Мне казалось, что в такие моменты ты узнаешь и видишь меня. Но… Наверняка это только мои фантазии, — его губы дрогнули в попытке изобразить улыбку.

О! У меня горло сжалось. Совсем не ожидала, что Лонгвей будет рассказывать и так болезненно о том, что происходило. Я положила ладонь на его щеку и погладила.

— На самом деле, единственный, кого я помню… был ты.

Сказать такое было нелегко, но после таких слов я просто не могла промолчать! После небольшой паузы Лонгвей спросил:

— То, что ты сказала, правда?

Мне подумалось, что он спрашивает не о последней моей фразе. Но о какой именно, никак не могла сообразить.

— То, что ты сказала в машине, — догадавшись о моем затруднении, подсказал Лонгвей, но понимания мне это не добавило. Наоборот — всплыли воспоминания, которые я усиленно пыталась запрятать подальше!

Я даже попыталась немного отодвинуться, снова смутившись, но Лонгвей был настойчив и отступать не намерен. Поймал мою руку и прижал к своей груди. Я почувствовала, как гулко бьется его сердце и растерялась немного.

— Ты сказала, что любишь меня. Это правда?