Я и мой близнец (СИ)

… Оставшись в одиночестве, я развернула первое из трех писем Джоша. Он написал его через месяц после своего отъезда. Он писал маме о том, что хорошо устроился на новом месте и как именно проходят его занятия. Могло показаться, что с ним вообще ничего не произошло, но я знала, что это просто ширма. Он не хотел, чтобы мама беспокоилась, поэтому писал много ничего не значащей чуши. Да, в этом был весь Джош! Он всегда больше заботился о других, чем о себе! Он действительно был очень особенным, мой дорогой брат!..

В последних строчках письма он наконец-то упомянул меня. «Мама, позаботься об Аннабель вместо меня! Она очень плохо переносит одиночество, поэтому, пожалуйста, не оставляйте ее надолго одну. Поцелуй ее от меня, но не говори ей, что это я…»

Крупные капли вдруг закапали на строчки письма, и чернило начало растекаться по бумаге. Я поняла, что это мои слезы.

Я быстро убрала письмо в сторону, чтобы не испортить его, а сама начала вытирать ладонями лицо.

— Я люблю своего брата! — начала я твердо повторять вслух, — Он мой самый лучший брат на свете! Я его сестра! Я буду заботиться о нем, а он будет заботиться обо мне! Потом мы создадим свои семьи, но будем всю жизнь дорожить друг другом…

Я перевела дыхание, потому что даже устала от этого решительного монолога. А потом я немного расслабилась и тихо, почти шепотом добавила:

— Я буду печь ему печенье и отсылать в бандеролях. А иногда я буду вязать ему шарфы или носки. Я буду хранить портреты его детей в моей спальне и заваливать письмами каждую неделю…

Я говорила это для того, чтобы привыкнуть к мысли: он мой брат и навсегда останется только братом. Хотя и самым любимым братом! Я настраивала свою душу, как музыкант настраивает рояль. Я лепила свои эмоции, как горшечник лепит кувшин…

Мне стало легче. Перечитав последующие два письма, я заметила, что в них он уделил мне больше внимания. Спрашивал, как у меня дела, не болею ли я и можно ли ему передать мне привет…

Он, наверное, думает, что я не хочу о нем слышать. Мне стало больно. Нужно написать ему письмо…

Как только я взяла в руки бумагу и чернила, в дверь моей комнаты постучала служанка. Она сообщила, что отец ждет меня в кабинете.

Отец сидел за столом, и лицо его, наконец-то, перестало быть суровым. Правда, я догадывалась, что он начнет о чем-то просить. Так и произошло: он заговорил о моей помолвке!

— Дэйв Хопкинс — наилучшая партия для тебя! — едва ли не торжественно сказал отец, а меня невольно передернуло. Мысль о том, что однажды этот ледяной человек, например, обнимет меня, была мне дико отвратительна. Но я уже приняла решение отказаться от Джоша и создать свою собственную семью, поэтому, в принципе, было совсем неважно, будет моим мужем Дэйв Хопкинс или кто-нибудь другой. Любой будет мне неприятен, поэтому… какая разница???

— Хорошо, — тихо и покорно проговорила я, — я согласна на помолвку…

Отец от радости аж рассмеялся и начал усердно хвалить мое благоразумие. Я выслушала его немного, а потом извинилась и вернулась к себе в комнату.

Наверное, отец почти сразу передал эту новость Хопкинсам, потому что «ледяной принц» примчался в наш дом уже через два дня.

Мы сидели с ним в саду на лавочке и пытались беседовать. В этот раз он выглядел особенно чванливым и высокомерным. Наверное, он уже чувствовал себя хозяином положения, ведь, по сути, с этого мгновения считался моим женихом. Я едва вытерпела его присутствие. Мне стало печально и больно, но я усилием воли подавила эти чувства. Мне даже пришлось помолиться и попросить о помощи Бога, чтобы дожить до конца нашего разговора.

Провожая Дэйва Хопкинса за ворота, я начала сомневаться в правильности своего решения. Мне было слишком неприятно в его присутствии. Может, мне нужно больше времени?

Когда он уже собирался взобраться на своего коня, я подошла к нему и прямо сказала:

— Вы знаете, господин Хопкинс, в последнее время мне нездоровится. Я бы хотела попросить вас дать мне больше времени и совершить наше бракосочетание через два года.

Лицо Дэйва вытянулось и вдруг неожиданно приобрело жесткое выражение.

— Это полностью исключено, мисс Аннабель! — отчеканил он решительно, чем меня даже немного напугал, — Наша свадьба состоится ровно через полгода и ни на день позже! Прощайте!

Он не дал мне ни малейшей возможности на возражения, а я начала чувствовать, что саму себя загнала в какую-то грандиозную ловушку.

Мне стало страшно. Я тут же стала молиться и умолять Господа о помощи. Наверное, Он мгновенно услышал меня, потому что уже вечером начала приоткрываться одна странная тайна…

* * *

Я остановилась перед дверью в комнату родителей и невольно стала слушательницей разговора мамы и кухарки Марии. Я не хотела подслушивать, но, услышав имя Джоша, просто окаменела.

— Госпожа Аурелия, а это правда, что от малыша Джошуа сегодня пришло письмо? Как у него дела? Мы так сильно переживаем о нем!!!

Послышался тяжелый вздох мамы.