Я - Грач шесть

Эти посетители вышли из поля моего зрения.

Появился уже знакомый медбрат с усами.

- Пить бушь? – Он слега наклонился ко мне.

- Буду.

- Вот, нако. Поршок те положон. – Он развернул белую бумажку. Получилась полоска, сложенная галочкой. – Рот открывай.

- А…

Усач ловко всыпал мне в рот какую-то горькую гадость. У него профессионально получается. Аккуратненько меня приподнял. Перед носом появилась белая эмалированная кружка.

- Пей.

По вкусу это был холодный сладкий чай.

Также бережно меня вернули в прежнее положение. Планету, видимо, саму уже тошнило от поворотов и качаний, которые она мне устаивала по любому поводу. Качнулась вверх вниз и успокоилась. Как рессоры на моей «шахе».

Эх, «шестёрочка»… Где же ты теперь? Бросили тебя жестокие и неблагодарные люди на произвол судьбы. Стоишь теперь на обочине разбитая. А ближе к лету местные бомжи оставят от тебя один остов… Настроение упало ниже уровня плинтуса. А что там мои поделывают? Красотуля уже должна была поднять всех на уши. А может меня уже нашли? И типа уже лечат? Голову. Постановками в стиле «ретро».

Помещение с тускловатой лампочкой начало уезжать от меня в какой-то туннель. Рота, отбой! Всем спать…

Пару дней я старательно пытался продавить матрас. Медбрат исправно меня будил, давал порошки и поил холодным чаем. Иногда просыпался от боли и видел каких-то садистов в белом, которые возились с моими ногами. Потом эти инквизиторы, изображающие белых ниндзя (только глаза видны были), куда-то исчезали и я засыпал. Один раз чай у меня решил выйти обратно. Но мой ангел-хранитель и по совместительству медбрат был явно не из низкого разряда. Он меня ловко перехватил, подставил тазик, и рвущийся на свободу чай не смог запачкать ни постель, ни полы.

Помещение палаты, (ну так это условно назовём) детально рассмотреть не удавалось. Да и не очень-то и хотелось. Стены до середины покрыты жёлтоватой масляной краской. Треснутой и местами облупившейся. Потолок и верхняя половина стен порыта побелкой. Помещение небольшое. Я в нем валялся в одиночестве. За дверями и стенами кто-то ходил, что-то гремело и скрипело, раздавались приглушенные голоса. В моменты пробуждения видел, что кто-то заглядывал в двери. Но меня это не отвлекало от главного – я спал. Судьба смилостивилась надо мной за всё то беспокойное время, что было перед аварией. С нашим производством особенно не поспишь. А здесь я бессовестно дрых и хотел только спать, спать и спать.

А потом был хмурый и сырой день, когда поднялась суета. Шум и голоса что то типа: «…давай… …бери! …скорее… …понесли… Взяли! …сюда». Каким образом я очутился на носилках, а потом в бортовом дощатом кузове, так и не понял. Рядом кто-то тоже лежал и сидел. В поле видимости находились какие-то зелёные ящики вполне себе армейского вида. На свет глаза открывать решительно не хотелось – один раз решил осмотреться – резанули слёзы, вернулась боль и головокружение. Тошнота, сидящая внизу души как верный пёс, немедленно рванула вверх.

Стукнуло, звякнуло – брякнуло, и где-то впереди заурчал двигатель. А вот глушитель парни где-то пробили – слишком резкий звук. Носилки подо мной мелко завибрировали.

- Готовы? Трогай.

Началась качка.

Реконструкторы заканчивали сезон и видимо разбирали декорации.

Ну может теперь в нормальную больницу попаду… Я же вроде начал в себя приходить. И вообще, что за дела! Везут, как бельё в прачечную. Они что нормальную «скорую» вызвать для перевозки не могли? Или это… Далее я элементарно вырубился.

…Остановились. Борт откинут. Сверху одеяла кто-то заботливо меня накрыл шинелью. Наблюдаю зеленую стенку с окошками. Похоже на вагон, только почему-то из фанеры, небрежно покрашенной зелёной краской. Откуда-то доносятся спорящие голоса. Женские и мужские…

-…прорвались… эвакуация...

- …не куда нам… Всё и так забито!

- Вот вещи, документы… Примите, нам ещё…

-… везите! Там…

Что-то бумкнуло и заскрипело. В середине зеленой стенки с окошками раскрылась дверка. И вправду на вагон похоже…

-…помоги! Давай…

И какая сволочь включила паровозный гудок у травмированного человека над ухом?! На меня этот рев подействовал как удар дубинки – боль и темнота. Я снова выпал из реальности.

…Так, с возвращением. Качка, как при движении поезда на Юг. Я долгую качку переношу плохо. Поэтому мы в отпуск на самолете всё время стараемся летать.

Какой-то сумрак, перед глазами коричневая клеёнка (а где наш любимый дерматин?) верхней полки. Сбоку плечо упирается в мягкую сетку. Покачивает, доносится звук похожий на стук колёс. Всё-таки поезд? Вагон?

Медленно по нарастающей усиливается громкость. Как будто обычные вагонные звуки пересиливает усталый женский голос с явно врачебными интонациями.

- …лейтенант… Сквозное левой голени, слепое правого бедра…

Ощущение, что она что-то диктует, и уже не первый час.

-…осколочное головы… контузия… гематома… подозрение… перелом… Температура 38 и 8. Назначено… Дальше.

Голос медленно удаляется.

Ну и как это всё понимать?

А вообще мне плохо. Все слышали, какая у меня температура? Лучший доктор – это сон. Спать! Команда была – «отбой!» Сознание ушло и погасило свет.