Я — госпожа. Своя жизнь (СИ)

Дело в том, что для Эрика было важно поставить последнюю точку в отношениях с Ксандром. Вернуться в ненавистный дом, поборов страх, и быть поблизости во время погребения. На похоронах он не светился, но тело своего мучителя видел до сожжения.

Сейчас Эрик ожидал меня в спальне, где я успела обустроиться и уже не чувствовала себя так неуютно, как в первые ночи. Прижиться на территории Ксандра, даже в комнате, принадлежавшей Сабрине с детства, оказалось в разы тяжелее, чем в своём доме.

При моём появлении Эрик опустился на колени. Я подала ему знак, чтобы вставал, подошла и ткнулась в тёплые объятия. Скопившаяся усталость накрыла меня с головой. Сил сообщать о планах Нортона не оставалось.

— Мне надо поспать, — решила я. — Помоги раздеться, пожалуйста.

Последнее слово произнесла с особенным удовольствием. Теперь только я определяла, как разговаривать с рабами.

Местные платья будто специально шились таким образом, чтобы слуги не оставались без работы. Утром со мной возилась Ашта, сейчас мы с Эриком совместными усилиями разобрались с застёжками на траурном наряде.

— Как всё прошло? — осторожно спросил Эрик.

— Под конец я думала, что они объявят Ксандра святым. Несправедливо.

— И хорошо для вас. Ксандр уже наказан. Его репутация — часть вашего наследства. Чем чище она будет, тем лучше.

— Повторяешь за Джерадом и Нортоном.

— Я не слышал ни того, ни другого.

— Ксандр не испытал и доли страданий, на которые обрекал других.

— Его больше нет, это главное.

Я доплелась до кровати и рухнула в неё с наслаждением. За окном ещё было светло, но, кажется, я могла проспать до утра.

— Не сиди голодным, ладно? — попросила Эрика. — Сходи поужинай. И спать обязательно ложись со мной. Не как вчера.

Точно так же задремав накануне вечером, ночью я обнаружила его на полу рядом с кроватью.

Даже наедине Эрик продолжал обращаться ко мне на вы и исполнять рабские ритуалы. Он говорил смелее и откровеннее, чем другие невольники, откликался на ласку, но о правилах не забывал. Я и сама не разобралась, какими должны быть наши отношения. Хочет Эрик пользоваться теми крупицами свободы, которые я могу предложить, или старается не давать себе воли, чтобы в других ситуациях не испытывать болезненного разочарования и не огрести неприятностей.

— Я понял, госпожа. Благодарю.

Ну вот, лишнее напоминание о его статусе то ли мне, то ли себе

Ксандра больше не было в мире живых, но я боялась, что за те сутки, пока Эрик находился у него в руках, этому садисту удалось окончательно выбить дух свободы из многострадального раба. На лечении Эрик пробыл почти столько же, сколько Сарвис. Его не только зверски выпороли, но и жёстко изнасиловали, а также сломали несколько костей.

Слава здешней медицине! За минувшие дни на теле Эрика не осталось ни следа от полученных ран. Вот только старые шрамы на руках он попросил не убирать, и это настораживало.

Когда я засыпала, Эрик сидел на диванчике в углу и листал книгу, которую взял с ближайшей полки. Мне показалось, что он скорее делает вид, чем по-настоящему увлечён её содержимым.

* * *

Эрик

Читать ему и правда не хотелось.

Когда дыхание госпожи стало глубоким и ровным, Эрик поднял глаза, чтобы полюбоваться ею.

Красоту Сабрины Вангангер он видел и признавал всегда (отрицать её мог только слепой), но раньше ему бы в голову не пришло смотреть на хозяйку вот так. И дело было не в страхе наказания, которое полагалось за подобную дерзость. Он просто не чувствовал потребности любоваться женщиной, которой принадлежал как вещь.

Сабрина с одинаковой лёгкостью использовала его для помощи в научной работе и игр в спальне. Он не боялся её и не испытывал ненависти. Весь его страх был сконцентрирован на Ксандре, а ненависть досталась предателям, по чьей вине погиб Орден Познающих.

Сабрина была детищем своей семьи и системы. Эрик оценил её ум и научные достижения, но даже не помышлял о близости как физической, так и душевной. Достаточно было поменьше попадаться ей под горячую руку.

Гибель Сабрины оказалась неожиданной и неправильной. Уклад жизни, к которому Эрик немного притерпелся, был разрушен. Сначала появилась Инга, потом Табета. Тело госпожи оставалось тем же, но разум играл с Эриком странные шутки. Он знал, что имеет дело с разными женщинами, и каждая казалась ему внешне немного другой.

Так случилось и с Ириной. Правда, вскоре Эрика настигло неожиданное открытие. Чем дольше он общался с ней, тем сильнее хотел сблизиться и смотреть. Не как на хозяйку, а как на женщину.

Сперва он запрещал себе даже думать о таком, но чем дальше, тем мучительнее становилось желание быть для неё интересным. Как Тадиус. Как Ниан.

В конце концов Эрик набрался смелости в открытую предложить себя и получил отклик, о котором не смел и мечтать. Он понимал, что интерес Ирины замешан на жалости, и всё равно был до одури счастлив, из-за чего нарушил той ночью кучу правил: от запрета на сон в постели госпожи до неподчинения её приказам.