Я — госпожа. Своя жизнь (СИ)

Мы никуда не торопились, будто спрашивая друг у друга разрешение на каждое действие. Мой язык проник в рот Эрика и поиграл с его языком, а мужские ладони оказались на моей груди.

Эрик был трогательно деликатен и нежен, но неровное дыхание и напрягшиеся мышцы выдавали его с головой. Мы оба не снимали бельё перед тем, как лечь спать, и когда сквозь ткань я дотронулась до окаменевшего члена, Эрик шумно втянул воздух.

— Что бы ни делал Ксандр, тут он тебя не сломал ни тогда, ни сейчас, — заключила я.

— Госпожа, у нас нет кольца, — напомнил Эрик, снова сбившись на формальное обращение.

— Очень хорошо, — заявила я, стягивая с него трусы, а после избавляясь от своего намокшего белья. — Сегодня ты будешь таким, каким можешь быть. Я хочу узнать тебя, и вместе мы пойдём дальше.

Моё желание собралось в тугой узел, который хотелось одновременно распутать и затянуть сильнее. Толкнув Эрика на спину, я устроилась сверху и требовательно поёрзала, прежде чем наклониться к нему и снова поцеловать.

Он понял мой намёк. Его пальцы раздвинули обретшие особую чувствительность складки и так удачно надавили на самый возбуждённый участок, что я издала полувскрик-полувздох.

Смущённый неожиданным успехом, Эрик заколебался.

— Всё хорошо, продолжай, — подбодрила я, слегка приподнимая бёдра, чтобы ему было удобнее меня ласкать.

Осторожные прикосновения Эрика больше дразнили, чем подводили к финалу. Это было совсем не плохо, мне нравилась такое неспешное, вдумчивое знакомство, заставлявшее хотеть большего и одновременно наслаждаться моментом. Неопытность Эрика по-своему заводила, предавала нашей близости элемент игры, в которой я вела, открывала ему новое и смаковала каждый следующий шаг.

Когда я качнулась назад и медленно впустила его в себя, Эрик застонал. Я не насаживалась глубоко. Двигалась неторопливо, почти лёжа на нём, и постепенно Эрик подстроился под мой темп, подаваясь навстречу. Его ладони то обхватывали меня за талию, то спускались ниже. Лучше всего было, когда он, забывшись, совершил несколько жадных движений, и я прочувствовала его член до основания, а после уже и сама не отказала себе в желании распрямиться, устроиться поудобнее и как следует его объездить.

Надо отдать Эрику должное, он продержался достаточно долго, чтобы я получила законную порцию удовольствия, замешанного на каком-то восторженном наитии, снизошедшем на меня во время скачки. Под конец я уже не жалела ни его, ни себя, насаживаясь быстро и сильно.

Не знаю, как у Эрика, а моя голова была совершенно пустой, когда я рухнула на него, мокрая от пота. И только позже в ней возникла досадная мысль о том, что нам снова предстоит расставание. Почему каждая наша близость предвещала именно это?

* * *

Мы позавтракали в спальне вдвоём. Романтическую атмосферу, правда, подпортило начало завтрака, когда Ашта принесла нам с Эриком разные блюда.

На моей тарелке лежали кусочки разноцветного желе в подливе — уже ставшая привычной пища. Была здесь и другая, но на завтрак и ужин я обычно получала такую, если не заказывала чего-нибудь конкретного.

Завтрак Эрика состоял из одного прямоугольно брикета, по форме и цвету похожего на хозяйственное мыло. Только заводского штампа не хватало.

Я воззрилась на него озадаченно.

— Можно попробовать?

Мой вопрос вызвал у Эрика лёгкий шок.

— Госпожа, это еда для рабов.

— Я уже поняла. Так ты позволишь?

Он подвинул мне тарелку с оторопью. Вкус у брикета был всё же получше хозяйственного мыла, но ни капли удовольствия не доставлял. Очень отдалённо еда напоминала овсяную кашу, только на редкость пресную, со странным привкусом чего-то химического.

— Не понимаю, неужели нельзя приготовить вкусно, — удивилась я. — Или повар специально так сделал?

— В стандартном рационе содержится всё необходимое, и он оптимально сбалансирован, — объяснил Эрик. — Так проще и дешевле.

— Ксандру было нужно экономить на рабах?

— Нет, рабы просто не должны питаться иначе. На праздниках нам могут дать что-то другое, но это бывает нечасто. Нас не нужно баловать.

Меня коснулось ужасное понимание. С момента своего воскрешения я была так озабочена личными проблемами, что почти не задумывалась о самых простых вещах. В своём доме только спальни невольников осмотрела. Собиралась навести в них уют и прикупить ребятам побольше одежды, а о еде не подумала.

— Орланамонас кормит вас так же?

— Нами он не занимается. Готовит для вас и свободных слуг. Нашу пищу надо только распаковать и провести тепловую обработку. Это мы можем сделать сами.

— Вот чёрт... — я повесила голову.

— Госпожа, что случилось? — заволновался Эрик.

— Дрянная из меня хозяйка.

Несмотря на вольное прошлое, некоторые реалии рабской жизни настолько въелись в разум Эрика, что он смотрел на меня с искренним недоумением.

Я снова вызвала Ашту и приказала ей принести вторую порцию "господского" завтрака, чем снова шокировала Эрика.

— Если не нравится, не насилуй себя, — предупредила его, когда он завис над своей тарелкой.

— Что вы, госпожа. Просто я уже давно не ел ничего подобного.