Я должен все исправить

Тихонову было стыдно это осознавать. О нем судили по прошлым его заслугам. Все его регалии, звания и награды, которых он был удостоен, в настоящее время были обесценены, а без них он себя чувствовал совершенно голым.

Горечь, ощущаемая им от неустроенности в этой жизни, усиливалась. Он был неблагодарен в отношении к прошлому. Прошлое, соединившее Семена Владимировича когда-то со многими людьми, оказалось, для него пустым звуком, вырвавшимся вдруг и улетевшим в небытие.

Не удержавшись от переживаний, Семен Владимирович не выдержал и сказал другу:

— Какая же я свинья! Думал только о себе. Ведь мог приезжая домой быть более внимательным. Что мне стоило уделить час-другой времени и встретиться со своими старыми друзьями, а я, бывая в отчем доме — вел себя замкнуто, прятаться, не прятался, однако к общению не стремился. Все время проводил то в усадьбе, занимаясь ремонтом какого-нибудь забора или же сарая, то на огороде, то пропадал с косой в лугах. Не один гектар выкосил.

Жизнь у Тихонова шла ни шатко, ни валко — хвалиться ему было не чем. Главным для него в настоящее время было удержаться в институте. Он не знал, что его ожидало через день, два, неделю, месяц. Кто он: безработный, не безработный, не поймешь. И его сожаления, вдруг выплеснутые наружу, были отодвинуты.

— В следующий раз, — сказал Семен Владимирович, — когда будет возможность, обязательно покаюсь. Съезжу и покаюсь.

— Когда в следующий раз? — спросил Былинкин. — Ты решил что-нибудь с институтом. Уволился?

— Нет! — ответил Тихонов. — С недели на неделю все должно выясниться. Я в дирекцию забросил свои предложения. Сам понимаешь, лето — время затишья. Все в отпусках. Вот скоро станет ясно.

— Лучше бы ты со мной поехал, — сказал Былинкин. — Там бы и покаялся.

— Согласен! Наверное, ты прав. Однако все равно меня эта поездка не успокоила бы. Твои слова о том, что мне нужен хороший пинок, правильны. Мне нужно что-то делать.

После этих слов Семен Владимирович вдруг засобирался. Махнув другу рукой, он пошел домой. Игорь Константинович изменился, он стал резче, напористее и это вызывало у Семена Владимировича желание или выполнить требование друга или скрыться, пока все само по себе как-то не образумиться.

Глава 16

После приезда Григория — это было за несколько дней до начала учебного года, мать Елены Петровны Галина Александровна привезла с дачи внучку и внука. В квартире Тихоновых снова стало тесно и шумно. Дети отрывались перед началом занятий. Племянник был в гуще всех игр, которые они затевали, и ничем не отличался от них. Уж дети заметили бы, оплошай Григорий перед ними и выдали бы его всего с потрохами.

— Да нет парень, как парень, — подумал Тихонов.

Первого сентября, Григорий утром вместе со всеми вышел из дома, он поехал в университет. Когда возвратился, все были дома, племянник не удержался и похвалился, назвав предметы, которые ему предстояло изучать. Семену Владимировичу они показались самыми обычными. Наверное, на втором или более старших курсах, у него будут специальные. Сейчас то, что нужно для общей подготовки.

Учиться в университете Григорию понравилось. Не было той опеки, которую он испытывал в школе. За ним никто не следил. Преподаватели давали свой материал. После того как тема была прочитана, проводили практические занятия.

Дома Тихоновы собирались только вечером. Кто приходил раньше, кто позже. Из взрослых Елена Петровна обычно приходила первой. Она работала на заводе. График работы заводской библиотеки отличался от городской. Ей не нужно было сидеть допоздна. Дочки дома не было. Она, вместе с младшим братом прибыв с занятий, оставляла его и уходила в музыкальную школу. Он же, чтобы делать в это время уроки сидел у телевизора. Потом приезжал с занятий Григорий. Семен Владимирович появлялся последним.

После ужина каждый занимался своим делом. Дети Семена Владимировича и Елены Петровны садились за уроки. Часто возникали ссоры. Всех доставал самый младший. Он затевал ссоры, создавал в квартире переполох.

Учиться в такой обстановке было нелегко. Но Григорий не роптал: брал порой в руки лекции и что-то читал. Дядя иногда спрашивал у него:

— Гриша удобно тебе, не мешают готовиться?

Парень отвечал:

— Все нормально!

Конечно, это всего лишь были слова. Вряд ли племянник чувствовал себя в полной мере хорошо. Хотя обстановка ему была привычна. Он ведь не раз бывал с бабушкой Надеждой Сергеевной у Семена Владимировича и Елены Петровны в гостях. Стеснения в его поведении не было. А то, что в квартире было шумно, не давало Григорию скучать по дому.

Проблем с учебой у племянника не было. Тихонов нет-нет и заезжал к Игорю Константиновичу в университет интересовался успехами племянника. Былинкин им был доволен. Плохого сказать о парне он ничего не мог.

В сутолоке дни бежали быстро. Казалось, вот только что был понедельник и вдруг пятница. Снова понедельник и снова пятница. Незаметно прошел сентябрь, октябрь, начался последний месяц осени.