Я буду рядом

На обратном пути мать Миру неожиданно сказала:

– Мы кремировали и развеяли ее пепел по ветру.

Она бесконечно завязывала и развязывала узел ткани на завернутой коробке. У меня не хватило духу спросить ее, где именно они развеяли пепел Миру. Она сказала, что Миру так похудела, что уже не походила на человека. Я отвернулась и стала смотреть в окно на горы.

– Она стала легкой, как снежинка, – сказала ее мать, голос звучал все тише.

Мой взгляд затуманился, и я уже не видела деревьев. Пока Миру находилась в том пустом доме и голодала, пока Эмили изо всех сил царапала полы в попытках остановить Миру, чем занималась я? А я тем временем носилась по городским улицам в компании Мен Сё с раскрасневшимися от возбуждения щеками. Я потерялась в бескрайнем море чужих людей. И пока мы с ним бродили по улице с незнакомцами, взявшись за руки, распевали песни и осаждали городскую ратушу, Миру увядала, как цветок, в этом пустом доме у подножия гор и писала нам бесконечные письма, а затем развешивала их на стенах.

Когда мы прощались с матерью Миру, она не вышла из машины. Она даже не взглянула на меня. Я ступила на тротуар, так и не спросив, могу ли взять с собой Эмили. С коробкой в руках, где лежал дневник Миру, я направилась к вокзалу, но не выдержала и обернулась. Машина с матерью Миру стояла на том же месте. Я прошла еще несколько шагов и снова обернулась. Машина не двинулась с места. Почему вдруг в этот момент я вспомнила мамино лицо? Мама тогда чувствовала себя виноватой за то, что умирает. Мама отправила меня в город, когда узнала, что больна. Я вдруг развернулась и ринулась обратно к машине. Я торопилась, спотыкалась на бегу, ужасно боялась, что они уедут прежде, чем я успею добежать до машины. Я постучала в окно машины с ее стороны. Я не могла успокоиться, пока она не опустила стекло.

– Пожалуйста, откройте дверь!

Мать Миру скользнула по мне безучастным взглядом пустых глаз.

– Пожалуйста, откройте дверь!

Она распахнула дверцу машины. Я поставила коробку с дневником Миру на землю, наклонилась и обняла мать Миру. Ее сухое лицо прикоснулось к моей щеке.

– Мадам, я уверена, Миру очень сожалела о происходящем. – Я положила голову на ее плечо. – Не сомневаюсь, она очень хотела бы вам это сказать.

– Спасибо тебе! – Мать Миру похлопала меня по спине обеими руками. – Спасибо, что не спросила, почему я оставила ее там.

Я закусила губу – просто не имела права задавать этот вопрос, ведь я сама оставила Миру в одиночестве.

– А теперь уходи! – Она оттолкнула меня. – И давай постараемся больше никогда не ветре… – У нее сдавило горло, и она не смогла выговорить последнее слово.

«Давай постараемся больше никогда не встречаться». Она пыталась вновь обрести голос. И тогда я, словно преодолевая невидимое сопротивление, забралась в машину и закрыла за собой дверь. Я посмотрела в окно на коробку на земле около машины. Мне стало больно при мысли, что между людьми могут быть такие отношения. Такие, как между мной и матерью Миру, когда нам не оставалось ничего другого, как сказать: «Давай постараемся больше никогда не встречаться». Хотя сегодня мы увидели друг друга впервые в жизни. Мы еще долго вот так сидели в машине, не в силах окончательно расстаться. Наконец, водитель вышел из машины, поднял с земли коробку и поставил на сиденье машины. Мы сидели рядом, вызывая недовольные взгляды прохожих, вынужденных обходить машину. И некоторое время спустя мать Миру, наконец, прервала молчание и спросила меня:

– Не хочешь ли ты взять кошку?

Я откашлялась и отодвинула в сторону несколько книг на полке. В этот момент я вспомнила, как профессор Юн, заметив мой интерес к его книгам, предложил брать у него на время его книги. Когда я впервые зашла в его кабинет, книги сразу привлекли мое внимание. Разве могла я тогда представить себе, что однажды поставлю дневник Миру на полку среди этих книг?

Я уже собиралась втиснуть дневник между другими книгами, как вдруг Мен Сё, наблюдавший за мной, сказал:

– Юн, подожди.

Я обернулась и взглянула на него. Тут он вытащил из кармана пальто, а затем протянул мне свернутое письмо:

– Давай это тоже туда положим.

Я уставилась на свернутое письмо. Неужели Миру отправила ему письмо? Словно читая мои мысли, он ответил, что сам написал это письмо. Я вспомнила: через полгода после смерти Дэна я написала ему письмо с приглашением посетить дворец Кенбоккун, то письмо он уже никогда бы не смог получить. Когда Мен Сё узнал о Миру, он не сказал о ней ни слова. Он лишь напивался в разных местах и звонил мне из телефонов-автоматов в любое время суток. Так, значит, он написал ей письмо. Мне стало немного легче. Я открыла дневник, чтобы он мог вложить между страницами свое прощальное письмо к Миру.

– Хочешь прочесть его?

– Нет.

Должно быть, мой голос прозвучал чересчур твердо. Он некоторое время смотрел мне прямо в глаза.

– Оно адресовано Миру, – ответила я.

– А что это?