Я беременна, профессор!

– Она не хочет ее воспитывать даже если малышка моя! – отрезал Ольшанский и снова принялся за еду.

Я же вновь переглянулась с мужем, и у меня затеплилась надежда. Как бы то ни повернулось, Мила была никому не нужна, кроме нас с Альбертом. А это означало только одно – у меня вскоре могли появиться все права на эту крошку.

– Вот и хорошо, – кивнула я сама себе, и почти сразу Альберт сжал мою руку, давая понять, что он думает о том же самом.

– Ты уверен, что ребенок не твой?

Я задал этот, все еще тревожащий меня вопрос, когда мы с Тимом остались на кухне одни. Все ушли спать, из ближайшей спальни доносился бравый храп деда, которому вторил из соседней комнаты Витек. Мы же с Ольшанским задержались, чтобы немного выпить.

Какое-то время сидели молча, думая каждый о своем. О чем размышлял Тим, я не брался предсказать. Мои же мысли в последнее время всегда текли в одном направлении. Даша. Наш ребенок. А теперь еще Мила… Ей так удивительно шло это имя. Наверно, если бы мы с женой обсуждали, как назвать эту малышку, я бы предложил тоже именно этот вариант.

Я вертел бокал с французским коньяком, разглядывая темную жидкость в приглушенном свете какого-то новомодного торшера. Одно из Дашиных приобретений, сам бы я никогда не додумался купить что-то подобное. Даши и всего, что с ней связано, стало в моей жизни вдруг так много, что было даже страшно. Что останется, если я вдруг потеряю ее?

Дурацкие навязчивые мысли. Я не должен об этом думать. О том, что ей был подсажен клон, знал только я. И в моей власти было сделать так, чтобы жена никогда об этом не узнала. Так будет лучше для всех нас. Как бы ни корежило меня от мысли о том, что мы живем во лжи.

– Давай выйдем, – наконец подал голос Ольшанский и бесшумно спрыгнул со своей любимой столешницы. Шлюшка Молли лениво приоткрыла один глаз, тонко уловив это движение, и тут же закрыла его обратно. Я же, не говоря ни слова, просто кивнул, и мы с Тимом в молчаливом согласии вышли на веранду.

Там Ольшанский потянулся к заднему карману джинсов и извлек оттуда пачку сигарет. Я с удивлением смотрел, как он достает одну и, чиркнув зажигалкой, закуривает.

– Ничего не говори, – хмыкнул он в ответ на мою гримасу. – Все знаю сам. Очень вредно. Очень.

– Зачем тогда? – коротко поинтересовался я.

– Тянет порой чем-то занять руки, когда нервничаю, – пожал он плечами.

– И что же заставляет тебя нервничать? – Я сложил руки на груди, глядя, как изо рта Ольшанского вырывается клубочек дыма. – Все-таки девочка твоя?

– Исключено, – фыркнул Ольшанский и, сделав еще одну затяжку, решительно затушил сигарету. – Хорошего понемножку, – добавил он с какой-то усталой ухмылкой.

– Я одного понять не могу, – признался я. – Откуда у тебя такая уверенность, что это не твоя дочь? Ты же спал с этой Олесей?

– Спал, – передернул плечами Ольшанский. – Ровно один раз. А потом только и делал, что пытался от нее отвязаться. Она буквально преследовала меня! Обрывала телефон, подкарауливала у дома и у клиники, ездила за мной на этом розовом кошмаре повсюду! Я не был даже уверен в том, что нахожусь один в толчке, – хмыкнул он.

– И чего она хотела?

– Ну чего обычно хотят женщины? – развел руками Ольшанский. – Мужчину в свое полное пользование. А у меня на эту жизнь были иные планы.

– И ты уверен, что за тот единственный раз…

– Алик, я врач-гинеколог! – возмутился Тим. – Не такой, конечно, блистательный, как ты, но достаточно квалифицированный для того, чтобы знать, как предохраняться!

Да уж. До моего горя от ума Ольшанскому и правда было далеко. И в этом было его счастье. Ему жилось до этой поры куда как проще. Без сюрпризов в виде подсаженных ассистенткой запретных клонов.

Впрочем, это было уже не так и важно. Даша вынашивала этого ребенка и он был частью ее, также, как и меня. Он был наш.

– Ну, ты же понимаешь, что тест на днк все равно придется пройти? – спросил я у Тима и тот коротко кивнул в ответ:

– Угу.

– У меня есть знакомые, – продолжил я. – Сделают экспресс-тест в кратчайшие сроки. И если она не твоя…

– Она не моя, – упрямо повторил Ольшанский. – И вы ведь хотите ее взять, да?

– Да, – кивнул я, думая о том, как за такое недолгое время у меня появилась огромная семья. – Даша к ней прониклась. Да и я тоже.

– Иногда я тебе завидую, – признался Ольшанский. – Вы кажетесь такими счастливыми, как парочка на агитационном плакате в пользу семейной жизни. Но! – быстро поправился он – раньше, чем я успел хоть что-то сказать. – Это бывает только иногда! Вся эта история не для меня.

– Это ты только сейчас так думаешь, – усмехнулся я.

– И собираюсь думать так и дальше, – заявил Тим. И добавил:

– В общем, решено. С утра в первую очередь едем делать тест.

– Хорошо, – кивнул я и мы, вернувшись в дом, разбрелись по своим спальням.

Наутро мы действительно сделали тест. Ну, точнее, сделал его Ольшанский. А еще через сутки получили результаты.

Всего сутки… а тянулись они, казалось, как целый год.