Я-1

Презентация книги романов Максима Скворцова «Душа и навыки» (М.: Автохтон, 2001) была организована как мультимедийный перформанс. Под музыку, частично подобранную Скворцовым (из репертуара групп, в которых он принимал участие — фри-джаз-группы «E-69» и easy-listening-группы «Новые праздники»), частично написанную им же специально для данной акции, литераторы, близкие Скворцову, читали с экрана компьютера отрывки из романов Скворцова по собственному выбору (впрочем, Максим Горелик читал с карточек, перебирая их на манер Льва Рубинштейна); в акции участвовали Ирина Шостаковская, Вадим Калинин, Владимир Никритин, Станислав Львовский, Герман Лукомников и Илья Кукулин. Чтение по преимуществу проходило в темноте, при этом на боковую стену зала проецировался с монитора звучащий текст, а на переднюю (над сценой) — видеоимпровизация, частично состоящая из абстрактных разноцветных узоров, частично — из видео-арт-работ Яны Аксеновой (известной также как исполнительница на терменвоксе из группы «e69»), частично — из документальной видеосъемки, включая изображение Скворцова, набирающего текст на компьютере или говорящего по телефону; в финале перформанса экранный Скворцов выключал компьютер и выходил из комнаты. Наиболее удачным следует признать выступление Германа Лукомникова, органично подстраивавшего свое чтение к музыкальному сопровождению (по экспрессии близко к лучшим перформансам Дмитрия А. Пригова). Все прочитанные фрагменты большей частью концентрировались на двух важных для Скворцова тематиках — языковой и сексуальной. Проза Скворцова продолжает линию «подпольного человека» Достоевского и Эдуарда Лимонова; это в значительной степени рассказ о сексуальной и творческой жизни автобиографического персонажа. Однако характерное для этой линии ощущение изгойства и личной катастрофы в текстах Скворцова постоянно остраняется и преодолевается.

Тогда же совместно с Соколовским при живейшем участии возлюбленной Чехова Наташи Чегодаевой мы создали сайт «Летающий остров Лапута» (www.laputa.narod.ru), и всё, казалось бы, как-то стало закручиваться, хоть и работы был непочатый край, но при этом, правда, удалось сделать вид, что в мире (при «Лапуте», в частности) существует некий независимый лэйбл «Синтез-3», который реально выпускает CD всяко разных творцов. Действительно, все пять заявленных проектов распространялись на презентации в количестве пяти же дисков с оформлением каждый. И всё, наверное, как всегда могло б получиться, но тут начался пиздец.

«No drugs! No depression!» не получился. Меня всё-таки догнало и добило. Дело в том, что… я выполнил свою миссию. Книга вышла, её читали немногие, но те, кто прочёл оценили и писали мне письма. И каждому я отвечал, с каждым разом всё отчётливей чувствуя, что я не имею к автору этих романов ни малейшего отношения. В лучшем случае, я его доверенное лицо — в наилучшем же, брат или сын.

Таким образом, в значительной степени всё состоялось и получилось. В том числе, в личной жизни. Я неожиданно достиг цели, хотя раньше считал, что достиг её, когда, собственно, всё написал, но оказалось, что публикация этих, блядь, творений и стала последней строчкой этих романов, которую мне помогли дописать Никритин и Соколовский. Подлинный эпилог и воистину эпитафию.

И крыша потекла полноводной рекой. Я выполнил свою миссию, достиг цели жизни и… жизнь моя реально оборвалась.

Что и говорить, я действительно не имею никакого отношения к автору книги «Душа и навыки», хотя на уровне стиля может и можно найти что-то общее. Но с таким же успехом можно найти что-то общее с любым другим автором. Куда делся тот Максим Скворцов? Да я, блядь, не знаю! Видимо, его языком слизала корова. Та самая — одна из тридцати трёх!

Или он умер ещё тогда, в «Достижении цели» или в «Космосе»? Я не знаю, куда он делся, но он исчез…

Он остался там, в серой книжке, и я, как его родной брат (не знаю, старший ли) этому рад. Он сделал правильный выбор. Он никого не предал. Он остался там, в той узкоспециальной вечности, которую не покладая рук создавал, реально жертвуя всем. Он остался там, и он — это не я.

Он остался там со своей Имярек, с Милой, с Вовой, который тоже уже не Вова; с Серёжей Большаковым, который давно уже не Серёжа и с Дуловым, который уже не Дулов. Я знаю, что всем им там хорошо. Я это знаю точно. Он, которым раньше был я, старался в правильном направлении.

Началось что-то ужасное. Нет, конечно, я успевал делать свою ебучую полосу в «Экслибрисе» под названием «Музыка», и ряд консерваторских дядей и тётей, книжки которых я с пристрастием рецензировал, при встрече говорили моей тётушке, что я, де, талантлив, и всё такое, но мне было хуёво. Я чувствовал, что родился заново, и снова не был этому рад. В первый раз мне было намного проще, ибо я был намного глупей и намного менее (извините!) знал. Я хотел найти себе новую миссию, потому что выполнил старую, но стал слишком опытен и умён, чтобы не понимать, что время миссий прошло, романтизьма состарилась и издохла своей естественной смертью — всё однохуйственно.