И вспыхнет пламя

Парень задумчиво крутит подарок в руках, мнет пальцами корку с видом скупого хозяина. В этом нет никакой нужды. И так ясно, что слегка зеленоватый хлеб с примесью водорослей выпекается только в Четвертом дистрикте. Это твое, Одэйр. Мы понимаем. И ты, наверное, тоже кое-что понял. Например, что вдруг получил чрезвычайно ценный подарок и что, вероятно, другого такого уже не пришлют. А может, хруст корки неожиданным образом напомнил тебе о Мэгз?

В конце концов он говорит:

– С моллюсками будет вкуснее.

Пока я натираю Пита лекарственной мазью, Финник проворно чистит богатый улов от панцирей. Мы садимся в кружок и угощаемся нежным мясом вприкуску с солоноватым хлебом Четвертого дистрикта.

Вид у нас жуткий – кажется, из-за мази стали отваливаться струпья, но я очень рада этому чудодейственному средству. Оно не только спасет нас от самой жестокой чесотки в жизни, но и послужит защитой от раскаленного солнца, сияющего на розовом небосклоне. Кстати, судя по его положению, сейчас около десяти часов утра, и мы провели на арене примерно день. Одиннадцать человек уже мертвы. Тринадцать живы. Десять скрываются где-то в джунглях. Трое или четверо из них – профессионалы. Кто прочие – почему-то не хочется вспоминать.

Я-то надеялась на покровительство джунглей, а они обернулись роковой западней. Настанет время, когда нам придется вернуться в чащу, чтобы поохотиться или стать чьими-то жертвами, но прямо сейчас мне хочется одного – оставаться как можно дольше на нашем пляже. Да пока и не слышно других предложений. А между тем джунгли словно замерли – мерцают на солнце зеленой листвой, мирно стрекочут голосами тысяч насекомых и не спешат нас пугать... И тут в отдалении раздается пронзительный крик. Заросли напротив нас начинают странно качаться. Над гребнем холма поднимается гигантская волна. Захлестнув вершины деревьев, она с ревом несется вниз по склону и с такой силой обрушивается в море вокруг Рога изобилия, что вода пузырится у наших колен и смывает пожитки. Мы втроем ухитряемся спасти почти все, кроме разъеденных кислотой комбинезонов, от которых и так уже никакого прока.

Где-то грохочет пушка. Там, откуда пришла волна, появляется планолет и забирает очередное тело. «Двенадцать», – думаю я.

Поглотив чудовищный вал, круг воды постепенно успокаивается. Мы снова раскладываем вещи на мокром песке и собираемся сесть, когда я замечаю их. В трех «спицах» от нас из джунглей на пляж выходит странная троица.

– Вон там, – шепчу я, кивая в нужную сторону.

Пит и Одэйр следят за моим взглядом, и мы, не сговариваясь, прячемся под сенью пышных зарослей

Все трое находятся в ужасном состоянии, это видно сразу. Один из них почти тащит другого, а третий бродит неровными кругами, точно лунатик Кожа у всех густого кирпично-красного цвета их словно макали в краску, а потом как следует просушили.

– Кто это? – спрашивает Пит. – Может, переродки?

Я прицеливаюсь из лука, готовясь при необходимости выстрелить. Но пока ничего особенного не происходит. Тот, кто и так еле шел, обессиленно падает на песок. Его помощник, досадливо топнув ногой, толкает на пляж и третьего, что ходил кругами.

У Финника светлеет лицо.

– Джоанна! – кричит он и бросается навстречу троим краснокожим;

– Финник! – Это и вправду голос Джоанны.

Мы с Питом переглядываемся.

– Что теперь?

– Мы же не бросим товарища, – отвечает он.

– Куда уж нам. Ладно, пошли, – ворчу я, хотя честно сказать, если бы у меня и был список возможных союзников, Джоанны Мэйсон там все равно бы не оказалось.

Однако мы бредем по пляжу, чтобы присоединиться к «веселой» компании. Рассмотрев спутников Джоанны, я чувствую, что окончательно сбита с толку. На песок повалился не кто иной как Бити, а Вайресс описывает замысловатые петли, чтобы не рухнуть следом.

– Ого, посмотри-ка, кто с ней,

– Долбанутый и Тронутая? – Пит озадачен не меньше моего. – Хотел бы я знать, как так получилось.

Подходим ближе. Джоанна быстро тараторит показывая на джунгли.

– Мы-то думали, дождь, понимаешь? Из-за молнии, а пить хотелось ужасно. А когда начали спускаться, оказалось – кровь. Густая, горячая Глаза ничего не видят, рот не откроешь – тут же полный и наберется. Шатались-шатались вокруг хотели выбраться, а потом Чума наткнулся на силовое поле.

– Мне так жаль, – произносит Финник.

Я секунду соображаю, кто такой Чума. Кажется, напарник Джоанны, трибут из Седьмого дистрикта, но мы с ним почти не виделись. Не припомню, чтобы он показывался на тренировках.

– Ясное дело, толку от него было немного, но все же земляк, – отвечает она. -– Бросил меня вот с этими. – Она поддевает носком ноги полумертвого Бити. – Ему нож засадили в спину, а у нее вообще...

Мы поворачиваемся к Вайресс. Она все бродит кругами, покрытая кровью, и тихо бормочет:

– Тик-так. Тик-так.

– Мы уже поняли. Тик-так, тик-так, с нашей Тронутой что-то не так, – отмахивается Джоанна. Вайресс, точно среагировав на ее слова, качается в нашу сторону, и девушка грубо толкает ее на берег. – Лежи спокойно! Когда ж ты угомонишься?

– Отстань от нее! – рявкаю я.

Джоанна с ненавистью прищуривает карие глаза.