И всё равно люби

Рут поняла, что как только Ван Дузены узнали о том, что с ней случилось, они набросились на Питера. И тот во всем признался – да, они с Рут тайком встречаются вот уже два года. И его без промедления отослали к родственникам в Нью-Йорк. Договорились, что он будет помогать по работе своему дяде-юристу.

Когда Рут немного окрепла, доктор Ван Дузен пристроил ее до конца лета к своему другу в Вермонт, где тот организовал летний лагерь для слепых детей. Шесть недель Рут просидела в крохотной раскаленной комнатушке, отведенной в лагере под служебное помещение для нянечек, – стены здесь были все в горошинах янтарной смолы. Она целыми днями читала дешевые романы, смазывала раствором каламина и заклеивала пластырем локти и коленки – вечные ссадины и царапины – бедных слепых ребятишек, то и дело на что-то натыкавшихся. Ее отослали сюда не просто так, размышляла она, – таково чье-то понимание должной для нее кары.

Ночью, предоставленная сама себе, она выходила к озеру и заплывала далеко от берега – так далеко, что закричи она – никто не услышит.

Она ложилась на спину и долго качалась так, глядя на луну и облака, вслушиваясь, как вода мерно подталкивает ее.

В каком-нибудь романе, если бы главному герою захотелось умереть, он просто утопился бы, вот и все. Но действительность была гораздо тяжелее: ей совсем не хотелось умирать, но жить было так больно.

В конце лета за ней приехал доктор Ван Дузен. Он остановил машину на разогретой парковке, усыпанной сосновыми иголками. Забравшись в нее, Рут увидела, что здесь все ее вещи – все, что она накопила за те пять лет, что жила у Мэри Хили, – одежда, книги, зимнее пальто и ботинки – все аккуратно свернуто и упаковано. Значит, ее теперь отвезут куда-то в другое место – не к Мэри Хили и вообще не в Уэллс.

– Что с Мэри? – спросила Рут доктора Ван Дузена. – Кто теперь ухаживает за ней?

– Она переехала к одной из своих дочерей, – ответил доктор. – Ей пришлось ампутировать вторую ступню.

– Я буду писать ей, – сказала Рут.

Доктор кивнул.

– Хорошо, я дам тебе ее адрес.

Они тронулись, и за всю дорогу от Патни до Нортхэмптона едва обменялись десятком слов. Рут ничего не спрашивала о Питере, а доктор Ван Дузен ничего не рассказывал.

Большую часть пути Рут делала вид, что спит.

Приехали в Смит-колледж. Луиза – соседка по комнате, жизнерадостная блондинка – уже расположилась с комфортом, от души разбросав свои вещи, и когда Рут с доктором Ван Дузеном появились на пороге, затрещала с утроенной силой. Она возбужденно тарахтела, фальшиво восхищаясь скромными нарядами Рут, которые та начала доставать из чемодана.

Доктор Ван Дузен стоял молча.

Наконец, почувствовав застывшую в комнате неловкость, Луиза побежала навестить подружку, поселившуюся на другом этаже.

Доктор Ван Дузен подошел закрыть за ней дверь и еще с минуту смотрел в пустой коридор. Потом вернулся в комнату, но дверь прикрыл не до конца.

Эта чуть приоткрытая дверь – как будто люди могут подумать что-то не то, если дверь будет плотно закрыта, – вдруг возмутила Рут, она вскипела.

Подошло время прощаться. Рут понимала, что, возможно, больше они никогда не увидятся. Не глядя на доктора, она бессмысленно смотрела в открытый шкаф. Нет, не станет она перед ним плакать, не дождется.

Когда он заговорил, ей почудилась боль в его голосе.

– Рут, не беспокойся об оплате. Я не бросаю тебя. Я прослежу, чтобы у тебя было достаточно средств на все, что будет необходимо.

Рут ничего не ответила.

– Все мы совершаем ошибки, – продолжал он. – Вот и вы с Питером не исключение, ваша ошибка так естественна для молодых. Просто… просто у нее оказались грустные последствия.

Рут подумала, что больше не вынесет.

Но доктор все говорил..

– Я знаю, вы с Питером были без ума друг от друга. Потеряли голову. Но вы молоды. Вы справитесь.

«Да, – подумала Рут, – я действительно совершила ошибку, пойдя к тому доктору.

Я совершила ошибку, наглотавшись детского аспирина.

Я совершила все ошибки, какие только было возможно».

Той кошмарной ночью, сидя на крышке унитаза в ванной комнате, все в той же перепачканной ночной рубашке, Рут умоляла мистера и миссис Ван Дузен сказать ей, где Питер.

– Где Питер? Где? Я хочу видеть Питера.

– Рут, ты убила живое существо, – сказала вдруг миссис Ван Дузен с неожиданной яростью. Она наклонилась к Рут так, словно собиралась плюнуть ей в лицо, и Рут поняла, что здесь никто не забыл о том, что сделал ее отец, и о том, скольких людей он лишил жизни.

– Поверь мне, Рут, ты справишься. И однажды просто позабудешь все, что случилось, – донесся до нее голос доктора Ван Дузена откуда-то сзади. Ах да, они в студенческом общежитии. Но голос его был полон печали, и Рут знала, что он сам не верит тому, что говорит.

Глава 8

Позже, знакомясь с людьми, Рут говорила, что они с Питером встретились в колледже.

А иногда так:

– О, нас просто представили друг другу на каком-то случайном свидании.

И, пожалуй, ни то, ни другое заявление не было такой уж явной неправдой.