И вновь искушение

– Нет. Но когда мы будем целоваться в следующий раз, я вначале спрошу разрешения. Ее щеки залил румянец.

– Почему вы думаете, что будет следующий поцелуй?

– Я просто не могу себе представить, что его не будет.

На какое-то время Эванджелина замолчала. Она сидела рядом с ним, почесывая Электру и рассеянно глядя на многолюдные лондонские улицы. Очевидно, он дал правильный ответ, потому что она не запустила в него котенком. И что самое странное, его ответ был совершенно, честным. Он, в самом деле, хотел поцеловать ее снова, и как бы изобретательно она ни уходила от этого, он знал – знал! – что поцелует ее снова.

– Куда мы едем? – спросила она, наконец, все так же, не глядя на него.

– В Сент-Джеймсский парк. Мы можем расположиться возле пруда.

– Чудесное место!

Коннолл кивнул, стараясь сдержать улыбку.

– Вы захватили с собой ваш проклятый камень? – спросил он главным образом для того, чтобы дать ей время снова обрести присущую ей жесткость.

– Нет, не взяла. Я говорила вам, что это вздор. Не может бриллиант приносить кому-то счастье или неудачу.

– Найдутся люди, готовые поспорить с этим. Поскольку мы вместе, а его нет, то я, например, сказал бы, что его отсутствие – это удача.

– Для вас, возможно.

– Но если моя теория правильна, то для ее подтверждения вам нужно всего лишь надеть его, и я свалюсь с экипажа и сломаю себе шею.

Наконец-то она повернулась к нему лицом, выражение которого было очень серьезным.

– Если бы я была уверена, я бы рискнула.

– Очень забавно, Джилли! Но раз вы оставили его, значит, я вам нравлюсь, и вы не хотите, чтобы я потерял некоторые свои достоинства.

– Думайте что вам угодно, а я просто сочла, что ожерелье с бриллиантом – это слишком громоздко для пикника.

Коннолл усмехнулся:

– Ладно, благодарю вас за стремление сохранить спокойствие. – Они свернули на главную аллею парка, и он заставил гнедых кобыл перейти на прогулочный шаг. – Я помешал Редмонду? – спросил он нарочито небрежным тоном.

Каковы бы ни были ее намерения в отношении графа или графа в отношении ее, он не собирался ревновать к старому пустомеле. Однако Коннолл хотел понять, что все-таки происходит. И он уже дал себе обещание сделать все возможное, чтобы этому помешать.

– Он приехал узнать, не соглашусь ли я позавтракать с ним, – объяснила Эванджелина, помахав рукой в сторону проезжавшей мимо кареты.

– Значит, он претендент, а не просто очень, очень, очень старый друг семьи?

– Ему всего пятьдесят один год. Не такой уж он и старый.

– Это не возраст для горной породы или бутылки отборного вина, – возразил Коннолл. – А для кавалера юной девушки, которой нет и двадцати, это очень много. И это, даже не беря в расчет тот факт, что он не слишком умен.

– Вы ревнуете? – спросила Эванджелина, удивленно поднимая свои очаровательные брови.

– Я просто любопытствую, – парировал Коннолл. – Это ваше представление об удачной партии или вашей матери?

– Я не собираюсь в течение всего завтрака заниматься обсуждением качеств графа Редмонда с вами. По крайней мере, он никогда не сбивал меня с ног.

– Я уронил вас, но я никогда не сбивал вас с ног, Джилли. Я не думаю, что это способен сделать какой-нибудь мужчина. Но это именно то, что вам необходимо.

Эванджелина продолжала поглаживать котенка.

– Полагаю, вы ошибаетесь.

– Вас сбивали с ног? Я очень сомневаюсь.

– Я имею в виду, что это вовсе не то, что мне необходимо. Я не какая-то дрожащая, склонная к обморокам мисс. Я знаю, к чему стремлюсь в жизни, и знаю, кто мне может это обеспечить.

– Редмонд? – скептически проговорил Коннолл. – Да.

– В таком случае вы хотите не того, что нужно. Отвернувшись, она что-то пробормотала себе под нос. Коннолл сумел только разобрать слово «бриллиант».

– Что вы сказали о бриллианте? – спросил он.

– Я сказала, что мне следовало надеть бриллиант. Давайте съедим наш завтрак и завершим эту встречу, хорошо?

Коннолл остановил экипаж под подходящим деревом. Как только его грум соскочил на землю и направился к лошадям, Коннолл тоже спрыгнул. Эванджелина его озадачивала. Молодая, умная, красивая женщина, достаточно состоятельная, чтобы не выходить замуж ради денег, зачем-то искала союза с таким, как граф Редмонд. И она стремилась к этому в такой же степени, как и сам граф. Почему?

– Вы хотите оставить меня здесь? – спросила Эванджелина, передав Электру горничной и глядя на него из кареты сверху вниз.

Встряхнувшись, Коннолл обошел экипаж и, положив руки ей на талию, поднял и опустил на землю. В этот момент экипаж загородил их от взоров тех, кто мог оказаться в парке. Затаив дыхание, он приподнял ей подбородок, приблизил свое лицо к скрытому под шляпкой лицу и прижался губами к ее губам.

Эванджелина тихонько охнула от удивления. Он ощутил легкое дыхание, теплую гладкость ее скулы и потерял ощущение опоры под ногами.

Она ухватилась за его плечи. Тяжело задышав, Коннолл невольно отступил.

– Вы не можете хотеть этого старого… Эванджелина снова обхватила его за плечи, ее шляпка свалилась назад, открыв янтарного оттенка волосы. Он чувствовал, как дрожали ее губы, ищущие его рот.