И вблизи и вдали

"Мне кажется, что для настоящего профессионального композитора так называемая самодеятельная песня не страшна. Ее могут бояться только композиторы с дурным вкусом на поэзию, композиторы ограниченные или грешащие бездарностью в самом существе своего творчества. Самодеятельная песня представляет опасность в первую очередь для бездарных "текстовиков" (есть у нас такая весьма доходная профессия) и композиторов-конъюнктурщиков, у которых "все на продажу". Я считаю, что для них честнее было бы полностью отрицать право на существование для самодеятельных песен, чем так их аранжировать. Потому что такая аранжировка полностью убивает хорошие песни. Без нее эти песни, пусть руганые-переруганые, могли бы жить, а вот после нее - нет."

Неделю назад я попал в Ленинградский Дворец пионеров на диспут "Что поют?" Там я оказался случайным слушателем. Обычно ведь мы привыкли, что распинаемся на сцене, а композиторы сидят в зале, брезгливо морщатся, а потом высказывают все то сугубо негативное, что они о нас думают или пишут бранные статьи. Тут же все оказалось наоборот. На сцене присутствовали композиторы Прицкер и Зарицкий и поэт Леонид Хаустов, автор песенных текстов. Там же были два весьма упитанных и одетых в концертные фраки исполнителя, которые с бодрыми улыбками исполняли "туристскую" песню "Что у вас, ребята, в рюкзаках?" Это было, пожалуй, самым лучшим из того, что там прозвучало - остальное еще хуже и еще бодрее. Пионеры сначала были как-то совершенно подавлены услышанным. Тогда я вышел и сказал, что, по-моему, плохие песни, в том числе и те, что сейчас прозвучали, не могут быть профессиональными, даже если их авторы являются членами союза композиторов и Союза писателей. Слова эти подействовали на зал как "залп "Авроры". Сразу же, перебивая друг друга, стали вставать мальчики и девочки и говорить очень правильные вещи. Растерявшийся композитор Юрий Зарицкий вначале пытался кричать на зал, но его быстро перестали слушать и диспут пришлось прекратить. Мне думается, что фальшь официозной эстрадной песни сегодня чувствуют все, и, может быть, дети еще яснее, чем взрослые, потому что дети всегда чувствительнее к неправде. А что касается услышанной аранжировки, то это очень хитрый ход, чтобы убить авторскую песню прямо в зародыше. Тут надо быть бдительными.

Вопрос о совместимости авторской песни с эстрадой был главным на этом и на последующих вечерах. Приводилось много примеров с песнями Юлия Кима, которые прекрасно исполнялись с эстрады и в телевизионных программах Пляттом, Мировым, Андреем Мироновым, ансамблем Броневицкого. Были, однако, и другие мнения. Вот одно из них, выраженное в присланной записке: "При профессиональной обработке пропадает некоторая доморощенность исполнения, а вместе с ней - непосредственность и душевность. Поэтому обработанные песни приобретают налет эксцентричности и полностью теряют подтекст".

Да и сам Фрумкин в своем выступлении сказал: "Когда сюда приезжал французский шансонье Жак Брель, он рассказал, что во Франции есть широкий крут его коллег, которые стремятся выбиться в профессионалы, так же, как в спорте. Так вот, там наблюдается часто, что очень многие талантливые шансонье, становясь профессионалами, теряют все свое своеобразие. Очень быстро наступает амортизация".

Спор этот затянулся на многие годы. Некоторые из участников первых вечеров в "Востоке" - такие талантливые авторы как Юрий Кукин, Евгений Клячкин, Александр Дольский - ушли на профессиональную эстраду и связали себя с концертно-гастрольной деятельностью. Все они - великолепные исполнители с редким сценическим обаянием. Для их песен не нужна дополнительная аранжировка или улучшение вокала. Но выиграло ли от этого их творчество? Думаю, что писать им стало труднее, что наиболее явно видно на примере Юрия Кукина.