И.В.С.

Сразу, еще в октябре, разослали своих комиссаров по всем частям — менять старых, временных, брать командование в свои руки. Верховного главнокомандующего, Духонина, отказавшегося начать переговоры с немцами, заменили Крыленкой, да и убили заодно, чтобы Ильичу не перечил, (Крыленко, по прибытию в Ставку, использовал революционный порыв привычных ко всему такому солдатских масс, намекнул). И — ничего! Полностью разложившаяся, ничего не желающая знать, кисельная структура. Толпы мародеров бродят в прифронтовой зоне. Пытался по телефону управлять нашими и само-выдвиженцами, ориентированными на Питер и Москву, возглавившими вооруженную борьбу за Советы в отдельных очагах на просторах России. Ползая по карте с Ильичом, старался использовать его стремление к захвату власти на всей территории и, под эту сурдинку, собрать страну в единый кулак для отражения внешнего врага. Что-то получалось, но — все везде крайне непрофессионально, по-дурацки. Типичная пьяная драка в кабаке, никто ни на что не способен, всех надо уговаривать, дисциплина отсутствует, полнейшая анархия, центр не имеет власти приказывать вождям и полководцам на местах. Слушают, когда хотят. Вел переговоры с представителями украинской Рады. Глухо. Местные кадры, ведомые большевистской идеей, смогли, кое-как, отвоевать власть во взбунтовавшихся казачьих округах, утвердить Советы, везде кровь и полнейшая неразбериха. Ленину достаточно удержаться в столичных городах. Кто что от России себе отхватит — ему без разницы — все равно придут к нему подписывать соглашение о закреплении за собой потерянных Россией территорий. Кто в центре — тот и должен официально признать поражение страны, это уже необходимое для Ленина условие.

И вот за это согласие, закрепляющее де-юре потерянное де-факто, он и собирается взять денег. Главное — удержать власть в центре — тогда подписывать придут к нему, а на вырученные бабки он разожжет мировой пожар. Что и где сейчас захватят — детали. Пусть русские дерутся между собой и хоть со всем миром, пусть гибнут миллионами — с истекающими кровью оставшимися будет проще говорить. Послушные, с бесконечной усталостью в глазах, залитые кровью соотечественников, они воспримут любые идеи этого пигмея-людоеда и сыграют в истории ту роль, которую он им отведет.

Как-то, в очередной раз обсуждая происходящее на Кавказе, появление на карте Грузии, Азербайджана и Армении, сказал ему, что Грузия — это небольшая часть великой России, а я себя считаю россиянином. Что-то такое, подколоть меня хотел, шутить изволил, настроение у него было. Когда сказал, что разрушает тысячелетнюю державу, собранную трудами и кровью поколений, деяниями Петра Великого, Иоанна Грозного, Суворова, Кутузова, миллионов честных и прекрасных в своей самоотверженной любви к Родине людей, ответил:

— А на Россию, батенька, мне насрать.

Это бы и надо высечь на Мавзолее. А высекли только подпись. Когда "батенькой" называет — злится. Опять достал вождя. Добром не кончится, дорискуюсь, все дело завалю.

Брестский мир — полная фигня. Дурачок Бухарин кричит о войне до последнего пролетария — пусть все прочие, зарубежные, видят, проникнутся и рванут на помощь оголодавшему в кольце врагов Бухарчику! А не побегут — он — раз, и в Южную Америку! Что-то эта идея постоянно возникает в головах у революционеров, (и у меня было!). Прямо, признак потенциального сволочизма — побег от ответственности. Идиот, не чувствует очередной ленинской трехходовки. А Ильичу надо немцам территорию отдать, отработать вложенное в него, да за столицы зацепиться. Могу лежать на диване. Сольет Ленин Россию. Не выпрут его немцы из Питера и Москвы — незачем им это. Без него немчуру будем всем миром гнать, к черту классовую солидарность, есть еще русские люди!