И в пепел обращен

Мало этого, он не стоил и ломаного гроша. Те, кто, не щадя себя, бился за собственный дом, стоили много дороже. И если, поступившись троном, Луна сумеет уберечь Халцедоновый Чертог и его жителей, так ей и следует сделать. Это гораздо достойнее, чем изменить верным рыцарям и подданным, чьей верностью ей удалось заручиться за годы изгнания и после. И те и другие заслуживают большего.

Все эти мысли просто и ясно объясняли, в чем ошибался Ифаррен Видар.

«Нет, не о власти – о подданных, вот о ком я забочусь!»

Подумав об этом, Луна кое-как сумела сохранить бесстрастие на лице. Как ни дрожали бы руки на подлокотниках трона, попросту выдать Никневен Видара было нельзя. Не ради спасения его жизни, но ради спасения Халцедонового Чертога. Доставшийся скоттам, он останется в целости лишь до тех пор, пока Гир-Карлин не одолеет заклятий. Однако довольно ли будет, если вместо нее капитулирует Джек?

– Гром меня разрази, – протянул Джек, воспользовавшись колебаниями Луны. – А я-то думал, будто они явились сюда на условиях перемирия…

«Благослови Джона Эллина все силы Волшебного царства!»

– В самом деле, – откликнулась Луна, сузив глаза. – Я полагаю, сие и впрямь оказалось бы нарушением условий, на коих Гир-Карлин приглашена к нашему двору. Однако мне просто не верится, будто она способна на столь неразумный поступок, как угроза в адрес наших подданных. Право же, разве она, пойдя на такое, сможет, в свою очередь, полагаться на то, что мы сдержим данное слово?

Да, Халцедоновая Стража находилась во власти Никневен, однако здесь, в зале, хватало и прочих рыцарей, не говоря уж о множестве гоблинов. В эту минуту их зубастые ухмылки сослужили Луне добрую службу. Разумеется, шотландские дивные были подобраны с умом и с виду даже не дрогнули, однако, оценив свои шансы, остались ими весьма недовольны, а Керенеля, нужно отдать ему должное, происходящее отнюдь не радовало с самого начала.

И вовсе не зря. Если дело дойдет до схватки, ему предстоит пасть вместе со скоттами, а между тем он этого не заслужил.

Но Никневен попросту рассмеялась.

– Да, так бы оно и вышло. Одним словом, дорожки наши пересеклись, и теперь мы возвращаем их тебе, точно заблудших комнатных собачонок. Кроме того, им есть, о чем тебе сообщить.

С этим она кивнула, и Керенель, не трудясь скрыть облегчения, бросился развязывать Перегрина.

Усталый рыцарь сплюнул изо рта листья и, не дожидаясь освобождения рук, выдохнул:

– Ваше величество, Дракон жив!

Сердце в груди замерло, пропустило удар. Целиком поглощенная тем, как управиться с Никневен, не поступаясь слишком уж многим, смысл сего выкрика поняла Луна не сразу. Когда же он достиг цели… казалось, кровь в ее жилах обратилась в лед.

– Что?

– Мы его видели, – прохрипела Сигрена, растирая затекшие руки. – На пепелище Сити. Пригурд перед смертью порубил его на куски, и мы подумали, что Дракон тоже мертв. Но он снова собрался воедино.

Так Пригурд мертв… Подступившие к глазам слезы едва не застали Луну врасплох: она и не подозревала, что способна скорбеть о предавшем ее великане. Однако в конце концов он остался ей верен – в пределах разума и даже за гранью рассудка. Какая же это жестокость, что Луна не может оплакать его по заслугам!

Оплакивать Пригурда не позволяла данная ею клятва, внезапно сковавшая душу прочнее любых кандалов.

«Во имя древней Маб клянусь сделать все возможное, дабы уберечь от бед Лондон и его жителей – и страх мне в том более не воспрепятствует».

Словно бы в предвкушении крови, Гир-Карлин улыбнулась шире прежнего.

– И вот перед тобою вновь тот же самый выбор. Выдай мне Ифаррена Видара, или твоему королевству конец.

И не только Халцедоновому Чертогу – самому Сити. В одиночку Калех лондонским смертным была не опасна, но если Дракон еще жив… До сих пор Луна избегала ловушки собственной клятвы, стремясь к переговорам, вступив в бой с Драконом у Камня, строя планы убийства зверя – одним словом, спасая Лондон иными способами, не требовавшими уступать Никневен. Что ж, если она проиграла, то от боя не уклонилась и сделала все, что могла.

Теперь же ей оставалось только одно: поступиться королевством и троном. Пожертвовать Халцедоновым Двором ради смертных из верхнего мира.

Клятва усилила хватку, подгоняя к губам слова ответа. Луна стиснула челюсти так, что заныли зубы; костяшки пальцев, стиснувших подлокотники, побелели, как снег. Как бы Джек Эллин ни сверлил ее взглядом, помочь он ничем не мог: выхода не оставалось. Времени на увертки более нет.

С тем же успехом Луна могла бы сдаться в тот самый день, когда запылала первая улица. Жаль, что так и не сделала. Однако она не предвидела, сколь дорого, ужасающе дорого обойдется упорство, и теперь, должна отдать королевство в руки Никневен, а та, ежели Лондон сгорит дотла, будет сему только рада.

Стоило Луне подумать об этом, как хватка клятвы ослабла, исчезла без следа.

Воздух стремительно хлынул в опустевшие легкие. Выпустив подлокотники трона, Луна собралась с духом и заговорила: