И в пепел обращен

И передышки, времени обрести равновесие, ей не видать. Заставлять Никневен ждать невозможно. Бок о бок с Джеком Эллином она поспешала вперед, через Халцедоновый Чертог, к большому приемному залу, на встречу с Гир-Карлин Файфской.

Подданные тоже валили к залу гурьбой – все, от вельмож до самых нижайших. На миг Луне даже почудилось, будто в толпе мелькнули кудряшки сестер Медовар, тут же скрывшиеся за спинами созданий более рослых.

– Всех остальных нужно задержать, – шепнула она Аспеллу, отметив немалую злобу в их взглядах: подданные жаждали мщения.

«Велеть бы всем удалиться, а потом провести аудиенцию за закрытыми дверями… Но нет, нельзя: это лишь породит сомнения, подорвет доверие. Если они вообще верят в меня после всего, что перенесли, когда и сама я даже не знаю, стоит ли».

От быстрого шага сбивалось дыхание.

– Где Халцедоновая Стража? – спросила Луна, только сейчас заметив ее отсутствие.

Валентин покачал головой.

– Государыня, они не вернулись.

Внутри, в животе, все сжалось от нехороших предчувствий. Падение Святого Павла Луна отметила, но более не знала ничего. Пригурд и ее верные рыцари… быть может, они погибли, а ей и невдомек!

Опять заботы, для которых нет времени… Сейчас главной, единственной ее заботой была Гир-Карлин и угроза со стороны Калех Бейр. Впереди показались бронзовые двери, двери в большой приемный зал, где глубоко под каменным полом томился в железной тюрьме дух Ифаррена Видара.

«До каких пор ее тень будет указывать тебе, как поступать?»

Как бы они ни торопились, а поспели едва-едва вовремя. Один из слуг Аспелла, поспешив господину навстречу, шепнул:

– Милорд, посольство приближается.

Ощупав большим пальцем здоровой руки остальные, почти лишенные украшений, Луна в сопровождении Джека поспешила подняться на возвышение. Придворные, точно актеры на сцене, бросились по местам. Едва последний из них замер, глашатай во весь голос объявил:

– Посольство из Файфа: собственною персоной Ее величество Гир-Карлин Никневен!

Еще миг, и Луна впервые за долгие десятилетия вражды узрела лицо врага.

За одну из ее придворных Никневен не смогла бы сойти ни за что. В лице ее, ни миловидном, ни безобразном, чувствовалась та же дикость, что придавала Иррит вид укрощенного зверя – широкие скулы, высокие брови вразлет… Наряд ее – кертл, крашенный яркой синилью[74], да кожаные туфли, привязанные к ногам ремешками, крест-накрест пересекавшими икры – в Шотландии не показался бы неуместным уж добрую тысячу лет. Но, несмотря на сельскую простоту платья, держалась Никневен вполне по-королевски.

Взглянув в полные ярости глаза Гир-Карлин, Луна немедля поняла всю Керенелеву правоту. Нет, то была вовсе не хладная, бесстрастная злоба Инвидианы. Никневен попросту твердо держалась обычаев старины… и ненавидела лорда, что оказался изменником, от всего сердца.

Поглощенная видом владычицы сопредельной страны, Луна не замечала более никого, пока Джек, тихонько ахнув, не толкнул ее локтя.

Противу ожидаемого многочисленная, свита, вошедшая в зал следом за Неблагой королевой, оказалась для Луны новым сюрпризом. Разумеется, Керенеля она узнала немедля, но в следующую же минуту поняла, что узнает и других. И все они – вовсе не свита гостьи. В сторону трона, пошатываясь, спотыкаясь, подгоняемые вперед эскортом из нескольких гоблинов, в лохмотьях и в саже, шли пропавшие рыцари Халцедоновой Стражи.

Луна вновь устремила взгляд на Никневен – и как раз вовремя, чтобы увидеть улыбку на ее губах.

– Мы встретили их, бегущих с пепелища вашего Сити, – тягучим шотландским говорком вымолвила Никневен.

Слова ее разнеслись по всему залу. Перегрин и прочие, шедшие позади, вздрогнув, остановились.

«Но где же Пригурд?» – подумала Луна, не видя средь них великана.

– Вот я, – продолжала Никневен, – про себя и подумала: отчего Халцедоновая королева не желает выдавать нам Видара? Может быть, этому просто маловато причин?

Угроза угодила точно в цель. Как Никневен удалось провести с собой пленников никем не замеченными? О сем оставалось только гадать. Возможно, дело было в каком-нибудь волшебстве. На пленных чары, определенно, имелись: руки их были связаны жгутами, скрученными из травы, такие же точно жгуты удерживали во рту кляпы из листьев. Утраченный в изнурительной битве, гордый вид рыцарей исчез без следа… но если б Сигрена могла убивать взглядом, лежать бы Гир-Карлин замертво на мраморном полу.

Однако Неблагая королева спокойно стояла в самом сердце владений Луны и самодовольно усмехалась. Этот-то нежданный удар и сокрушил, разбил вдребезги все старания Луны сохранить холодную безмятежность. Слова Джека вновь зазвенели в ушах, и Луна разом, с необычайной, кристально-отчетливой ясностью поняла одну вещь.

Жизней ее верных подданных Ифаррен Видар не стоил.