И только пепел внутри…

Выдохнул сизый столб и ленивым взглядом обвел площадку близ дома. На секунду подумал, что нужно спросить у Кати, гуляла ли она с псом, но опыт прошлых дней показал, что она ходила с ним гулять без напоминаний. От меня требовалось только покупать корм, когда мне будет сказано, что он подходит к концу.

Взгляд зацепился за яркую красную шапку. Она выступала сочным контрастом с серой землей, объятой морозным инеем. Я знаю, кто в ней ходит. И от этого знания мне стало легче, потому что встречаться с Катиной подругой мне всё еще не хотелось. Разговоры у нас не клеились, а деньги за одежду и обувь, которую они напокупали для Кати, я отдал.

Она держала щенка на длинном поводке, позволяя тому отходить на почтительное расстояние, но оставаться в зоне видимости. Я же отпускал Мульта с поводка, надеясь на то, что он однажды сбежит, и мне не придется поутру обнаруживать кучу дерьма под ногами.

У меня не было цели смотреть или каким-то образом разглядывать эту девушку, но глаз сам собой задержался на ней, словно на ярком поплавке во время рыбалки. И, так же как и во время рыбалки, в голове не было ни одной мысли. Просто вакуум.

Вакуум, который внезапно разорвал женский крик.

Я не сразу сообразил, что это кричит обладательница красной шапки. Быстро проморгавшись и сконцентрировав на ней взгляд, понял, что она стоит, подняв своего пса над головой, в окружении стаи бродячих разъяренных собак.

– Кто-нибудь! – кричала она, отбрыкиваясь от тех собак, что были особенно настойчивы.

– Блять! – выругался и смазано затушил сигарету в пепельнице.

В два шага оказался в прихожей, где, не шнуруя, надел кроссовки и схватил с вешалки куртку.

Не взвешивая собственных решений и не имея плана действий, перепрыгивал через ступеньки, рискую подвернуть ноги. На ходу засунул руки в рукава черной куртки и с силой навалился на подъездную дверь, которая ударилась о стену, вызывая в ушах шум.

Новый крик и сердце ощутимо ударяет о грудную клетку.

Взглядом ищу красную шапку и бегу туда, где слышен лай и сдавленный, молящий крик.

– Пошли вон! – прорычал и громко хлопнул в ладоши. Замахнулся ногой и попал по ребрам одной из самых борзых, что вот-вот достала бы в прыжке до головы девушки.

Самые трусливые из собак разбежались сразу. Остались двое, которым наличие мелкого пса не давало покоя.

Вплотную подбежал к девушке, на ходу шлепнул по морде оскалившуюся псину, которая заскулив, поспешила последовать примеру тех своих сородичей, которые уже убежали.

Остался один пёс: самый борзый, самый злой и самый нетерпеливый. Он рычал и брызгал вспененной слюной из зубастой пасти. Рвал когтями землю. Затаился и приготовился к прыжку.

Дело шло на доли секунды, во время которых я успел схватить девушку за талию и отгородить от пса спиной. Выставил руку, надеясь, что попаду псу по носу и тот, так же как его собрат, убежит прочь, визжа от боли.

Но пёс оказался проворней и успел впиться зубами в кисть, посылая импульсы боли в мою больную голову.

– Сука! – рыкнул я и резко пнул пса куда придется, с облегчением заметив, что тот разжал пасть и выпустил мою руку.

В этот раз язык ударов он понял сполна и убежал в том же направлении, что другие собаки.

Сжал зубы и тряхнул раненной рукой, из следов укуса которой капала кровь, окрашивая иней алым.

Не сразу осознал, что до сих пор удерживаю за талию девушку, хрупкое тельце которой било крупной дрожью. До уха донеслись рваные всхлипы.

Твою мать!

Бросил хмурый взгляд в не менее хмурое небо. Не хотя, опустил голову и попытался заглянуть в ее глаза. Но девушка лишь продолжала трястись в моих руках, прижимая к груди не менее напуганного пса.

– Эй, – позвал её сорванным голосом и шевельнул рукой на талии. – Соня.

– Я… – она попыталась что-то сказать, но вышло паршиво. Речь оборвалась на вдохе.

– Они ушли, – слабо похлопал по узкой спине скрытой бесформенной спортивной курткой.

Эффекта это никакого не возымело: она как рыдала мне в ключицу так и продолжала рыдать.

С раненной руки, которая плетью висела вдоль тела, капала теплая кровь. Место укуса пульсировало тупой болью в такт бешено бьющемуся сердцу. Во мне всё еще кипел адреналин, позволяющий не чувствовать всю боль сполна. Но это дело времени. Совсем скоро, когда шум крови в ушах стихнет и пульс придет в норму, я почувствую весь её спектр.

Опустил голову еще немного и случайно коснулся носом её виска. Уловил запах волос, который, как выяснилось, носил в голове с нашей первой странной встречи на моей кухне. Легкий, почти невесомый, но такой цепкий, что не отделаться.

Мягко погладил её в том месте, где еще минуту назад хлопал. Надеясь на то, что поглаживания окажут гораздо более успокоительное действие на ее трясущееся тело, смотрел туда, где её тонкая шея пряталась в объёмном шарфе.

– Тише, – шепнул в ухо, скрытое шапкой.

Её плечи замерли, всхлипы прекратились, дыхание судорожно вырвалось из груди, словно это был последний отголосок страха, что, наконец, её покинул.