И солнце взойдет. Он

Если честно, решение сбежать вышло малодушным даже по меркам самой мисс Роше. Но она уже делала так, а потому проторенная однажды дорожка вновь показалась слишком заманчивой и удивительно лёгкой. Всегда проще уйти, чем разбираться с последствиями. Рене знала об этом не понаслышке и сегодня, едва выбежав из помывочной, без сожалений потратила последние полторы тысячи долларов, чтобы отправить запросы на перевод во все провинции огромной Канады. И только когда синим конвертом мигнуло последнее письмо, Рене вдруг поняла, что в этот раз сдалась ещё до того, как попыталась бороться.

«Вы гневливый самодур, чей успех лишь результат везения…»– вспыхнул в мозгу отзвук недавней ссоры, и из груди вырвался стон. Уронив голову на руки, а потом вовсе прижавшись лбом к прохладной столешнице, Рене уставилась на собственные колени. Иногда она искренне не понимала, почему ей не досталось ни хитрости дедушки, ни сдержанности матери, ни тактичности отца. Даже талантами Рене блистала постольку-поскольку, будучи в своих глазах скорее заучкой, чем виртуозом, что бы ни писали в своих бумажках газетчики. Право слово, кукушонок в гнезде поколений Роше. Ну вот что стоило сегодня умно промолчать и оставить при себе попранную справедливость?

Нет, доктор Ланг, конечно же, не был святым. Смешно сказать, однако даже Рене вряд ли могла бы назвать его хорошим человеком. Но считать талант везением… Сложно оскорбить гения как-то сильнее. Она ведь видела, что это не так. Знала и всё равно сказала отвратительную ложь, от которой хотелось залить себе в рот антисептик, а потом хорошенько прополоскать его с хлоркой. Удар вышел низким. А ведь доктор Ланг был честен. Груб, конечно, но хотя бы не скрывал своего отношения и своих ожиданий. Считал избалованной неумехой, но при этом пустил на сложнейшую операцию не просто наблюдателем, но одним из участников. Дал шанс, который она… Рене вздохнула. Который она в своей заносчивости предпочла проигнорировать, словно на неё нашло какое-то помутнение. Она была сама не своя. Что вообще на неё нашло? Почему?

Неожиданно выпрямившись, Рене нахмурилась, помедлила пару мгновений, а потом решительно схватила компьютерную мышку. Если уж обвинять себя в несдержанности и вранье, то с полным набором неопровержимых фактов о собственной низости. Так что, щёлкнув на открывшемся сайте больницы по иконке хирургического отделения, Рене затаила дыхание и зажмурила один глаз, пока вторым следила, как открывалась страница.

Фотография Энтони Ланга занимала добрую треть экрана и, казалось, что даже пиксели на изображении светились с укоризной и лёгким налётом усталости. Видимо, снимок сделали очень давно, потому что волосы у электронной версии главы отделения были тогда подлиннее, черты лица мягче, а кожа не напоминала собой снега Юкона. Пролистнув страничку вверх и вниз, Рене всё же промотала к дате рождения и присвистнула – действительно молод. Немного полюбовавшись на красивые цифры, она мысленно поздравила Ланга с прошедшим недавно днём рождения и вернулась к истории его образовательных подвигов. А тех оказалось немало. Сначала всё шло, как обычно: школа, спокойная учёба в калифорнийском университете (значит, не зря ей померещился акцент побережья), Хопкинс по хирургии. Но с резидентуры в биографии доктора Ланга начиналась удивительная канитель. Неожиданно оборвав обучение на третьем году, он вдруг подался на Ближний Восток, прошёл стажировку в неизвестном Рене госпитале, а затем очутился в Канаде. Именно здесь Ланг взял программы по травматологии, потом ещё и ещё… Чёрт! Рене ошарашенно хмыкнула. Очень много травматологии! Затем шла спинальная хирургия, а после целый список достижений помельче, где из последнего – лицензия врача скорой помощи. Господи! Зачем ему столько?

Где-то в глубине мозга колыхнулась бледная мысль, что Ланг будто что-то искал. В себе или себя – кто бы знал. Иначе зачем так резко обрывать перспективную жизнь при самом Хопкинсе и бежать из страны? Рене нахмурилась, но крючок догадки соскользнул, когда взгляд зацепился за списки статей, наград и публикаций научных работ. Отзывов от пациентов, увы, не нашлось, но это не удивительно. Вряд ли Лангу было хоть какое-то дело до бренных тел, как только те покидали пределы операционной.

В общем, даже из столь сухого обзора Рене сделала вполне очевидный и предсказуемый вывод – одним везением её наставник явно не обошёлся. Бывший наставник. Наверняка уже бывший, как иначе. Снова застонав, она распласталась на прохладной поверхности стола, но тут же вскрикнула от неожиданности, когда взгляд упёрся в карман чьего-то халата. Рене дёрнулась так резко, что пришлось ухватиться за стену, дабы не сверзиться с шаткого стула.

– Ради бога, осторожнее, – воскликнул внезапно появившийся незнакомец и хотел было подхватить Рене за локоть, но она уже вернула стул на все четыре ножки.

– Всё в порядке. Я просто не ожидала. – Рене наконец-то подняла голову и встретилась со знакомым взглядом голубых глаз. – О, чёрт. Доктор Фюрст.