…И при всякой погоде

– Добрый вечер. Встреча у нас сегодня поздняя, а поговорить нужно о многом. Поэтому давайте сконцентрируемся. Как я уже говорил, я не только принимал гостей и общался с друзьями на переменах – но и ходил с ними гулять. Мало что изменилось с тех пор, как мы бродили по дворам с Чихачевским и играли в мяч, тарелку или бадминтон. Все осталось по-прежнему, хотя появилась новая площадка – территория школы. Для меня это новшество было особенно привлекательным. Я мог чаще бывать в тех особенных и загадочных уголках, что так привлекали меня еще во время уборки территории. Они были находкой и с точки зрения трюков. Футбольный или теннисный мяч могли делать здесь замысловатые отскоки, используя соседние стены, ступени подвалов и прочие конструкции. Детали всех «запусков» по-прежнему имели здесь огромное значение. Как ты примешь пас, какой частью тела отобьешь, как далеко отлетит мяч и как долго удастся продолжать нормальную игру при этом – все это учитывалось и комментировалось, вызывало смех и восторг. Мы совершенно не уставали, бегая по чьей-то вине десятки раз –и за десятки метров. Нам было уже по тринадцать-четырнадцать лет, но интерес к таким играм оставался прежним и поглощал целиком все внимание. Каждый раз мы изумлялись, что прошло уже столько времени – и нужно было идти обедать, ужинать, куда-то ехать. Оно пролетало мгновенно – но казалось при этом вечностью. Эти солнечные дни во дворах и на территории школы всегда имели привкус чего-то непреходящего и способного продолжаться долго-долго – так долго, как только можешь себе вообразить. Но никто тогда, конечно, не задумывался об этом. Мы были слишком поглощены игрой – настолько, что лишь она и имела значение. Хотелось продлить не прогулку, не встречу с друзьями – но сам процесс игры. Только бы еще один запуск, один бросок, только бы сделать еще что-то запоминающееся – только бы отыграться. Последнее было самым важным. Ведь с самого детства, с младших классов, смысл имела не только игра – но и конкуренция. Возможно, в те ранние годы преобладало все-таки первое – но без второго, в той или степени, оно существовать не могло. Желание сделать мощный и запоминающийся удар тесно переплеталось с желанием выиграть, победить – и не важно, в чем именно. Детское самолюбие отличается от самолюбия взрослого лишь тем, что последний едва ли станет безумно вопить, прыгать и ругаться, чувствуя бешенство от того, что упустил мяч. Хотя кто знает, конечно.

Послышался смех.

– В любом случае, когда мы с Чихачевским играли в бадминтон (и комментировали все происходящее), комментарии нередко включали в себя и скрытые оскорбления и издевку, перемежавшиеся с радостными воплями – и, тем самым, представлявшиеся как бы естественной частью процесса. Иными словами, злобу и раздражение мы почти не скрывали – но по-детски непосредственно вываливали их вместе с прочими эмоциями, так что они тонули в общем потоке и не запоминались. Игра была все-таки важнее, и сосредотачиваться на обидах и несправедливости времени не оставалось. Хотя позднее, при разговорах, такие случаи иногда всплывали, и каждый из нас старался побольнее уколоть другого, подавая это в форме обычной дружеской откровенности, на деле же – неприятной шутки. Оба мы (я и Дима) были страшными эгоистами, ужасно много о себе думали – и страстно жаждали внимания. Но больше всего нам хотелось доказать свою исключительность и силу именно друг другу – даже в этих играх. Даже здесь мужская потребность быть лучшим и доминировать заставляла нас соревноваться яростно и изо всех сил, словно речь шла о настоящей схватке – не на жизнь, а на смерть. Так бывает в спорах, которые продолжаешь больше из принципа и нежелания уронить себя в чужих глазах, таким образом сдавшись – и показав свою неосведомленность. На фоне этого «я прав» или «я лучше» истина, доброта или справедливость теряют попросту всякий смысл – либо временно устраняются из системы ценностей, пока двое сталкиваются лбами, вновь забыв о том, что баранье упорство ничего не решит и каждого оставит при своем. Причем в такую позу мы часто встаем даже тогда, когда вроде бы и не имеем личной заинтересованности и не спорим о личной правоте или совершенстве.

– Например?