И побольше флагов

– Конечно, милый, – решительно согласилась с ним леди Сил, – и если бы, окончив Оксфорд, ты выбрал службу в армии, то сейчас был бы уже майором. Но во время войны карьеры делаются быстрее, так как многие погибают. Уверена, что с первых твоих шагов они поймут, как ты им полезен. Но надо с чего-то начинать. Лорд Китченер признавался мне, что даже он начинал младшим офицером.

Таким образом, перед Бэзилом вновь замаячила опасность службы. «Не волнуйся, – сказал ему Питер. – Из дополнительного резерва еще никого никуда не посылали», – но Бэзил все-таки, волновался. В нем глубоко укоренилось недоверие ко всяческим официальным документам. Он подозревал, что в любую минуту какой-нибудь телеграммой его могут отправить в дальние казармы, где он, подобно Аластерову мистеру Смоллвуду, всю войну будет муштровать ополченцев. Это расходилось с его пониманием войны как некой перспективы для неудачника. Проведя три дня в беспокойстве, Бэзил решил наведаться в Военное министерство.

Он пошел туда, не имея в виду определенной цели, движимый лишь верой в то, что где-то в недрах этой огромной организации найдется курица, несущая яйца непосредственно для него. В первые дни войны, когда он старался заинтересовать властей предержащих своим проектом аннексии Либерии, он не раз штурмовал министерство. Возможно, расуждал Бэзил, тогда он метил слишком высоко.

Начальник генерального штаба был человек занятой. На этот раз Бэзил будет вести себя скромнее.

Людской водоворот в вестибюле министерства с начала сентября не убавился. Толпа была не меньше и, как с грустью констатировал Бэзил, имела тот же состав – это были офицеры всех рангов, желавшие проникнуть внутрь здания. Среди них он заметил одну-единственную фигуру в штатском, знакомую ему по визиту в Министерство информации.

– Привет, – сказал Бэзил. – Все еще бомбы носите?

Низкорослый безумец с чемоданом приветствовал его с большой теплотой и дружелюбием.

– Они не уделяют мне внимания. Негодная организация, – пожаловался он. – Не желают меня впустить. А ведь меня сюда из Адмиралтейства направили.

– А обратиться в Министерство воздушного флота не пробовали?

– Господи, так они-то меня в Министерство информации и отослали. Должен признать, что в Министерстве информации люди любезнее, чем где бы то ни было. Там не ссылаются на занятость, с ними можно поговорить. Только толку, чувствую, никакого.

– Пойдем, – сказал Бэзил. – Сейчас они нас впустят.

Вход охраняли ветераны – зулусы и ашанти. Бэзил наблюдал, как они остановили человека в генеральской форме:

– Если вы заполните этот лист, сэр, один из охранников сопроводит вас в отдел.

То же самое говорили и другим людям в форме. Но ни Бэзил, ни его знакомый бродячий торговец на такое обращение рассчитывать не могли. Генерал – это генерал, а что такое человек в штатском, еще неизвестно.

– Ваши пропуска, джентльмены, будьте любезны.

– Все в порядке, сержант, – сказал Бэзил. – За этого человека я ручаюсь.

– Да, сэр, но кто вы, сэр?

– Вам следовало бы уже это знать. Эм-один-тринадцать. В нашем отделе мы не носим с собой пропусков и не обязаны называть свою фамилию.

– Очень хорошо, сэр. Простите, сэр. Вы знаете, как пройти, или вас нужно проводить?

– Разумеется, я знаю, как пройти, – резко бросил Бэзил. – И запомните этого человека. Называть себя он не будет и предъявлять пропуск тоже, но видеть его здесь, надо думать, вам предстоит нередко.

– Очень хорошо, сэр.

И двое штатских, прорезав бурлящую толпу одетых в форму людей, очутились внутри в тишине коридоров.

– Ей-богу, я вам так признателен! – воскликнул человек с чемоданом. – А теперь куда?

– Для вас теперь открыты все пути, – сказал Бэзил. – Не торопитесь. Идите, куда пожелаете. На вашем месте я начал бы с генерал-капеллана.

– А где его кабинет?

– Да там, вверх по лестнице. – Бэзил неопределенным жестом махнул рукой. – Вверх, а потом прямо.

Коротышка серьезнейшим образом его поблагодарил и затрусил по коридору неровной, плохо скоординированной походкой сумасшедшего, после чего скрылся за лестничным пролетом. Не желая далее рисковать собственным благополучием ради благотворительности, Бэзил свернул в противоположную сторону. Перед ним открывалась заманчивая картина из двадцати или более закрытых дверей, каждая из которых, возможно, вела к процветанию и захватывающим приключениям. Он шел по коридору походкой ленивой, но в то же время целеустремленной, какой, по его мнению, и должен был идти на деловую встречу важный агент; именно так мог двигаться Соупи Спонж по галерее особняка Джолифорд-корт.