И никаких ХУ!

«__» «____». Никто из нас, по крайней мере – вслух, не сомневается, что завтрашний полуфинал мы выиграем. То ли потому, что обнаглели от запланированной трудной победы, то ли обрели спортивную уверенность от неожиданного выигрыша у сильной команды. Валёк определил наше состояние как пик психофизической формы. Если пикушка у пика острая, то мы, конечно, выиграем завтра, но к финалу начнём сваливаться с пика. А если макушка у пикушки тупая, хотя бы на недельку, то грант наш. И мы пообещали мудрейшему из мудрейших тренеров ничем не заострять свои пикушки, тем более что знали проверенный надёжный способ предматчевой подготовки и пошли для начала смотреть сорок восьмой повтор «Белого солнца пустыни», а потом завернули в знакомое кафе, до скрежета зубовного обрадовав приветливую официантку, и выдули по два супермолочного коктейля. Вечером, не напрягаясь, поупражнялись с битьём мяча по воротам с ходу после длинных пасов. Получается. Мы уже добиваем мяч до ворот с линии штрафной площадки.

Пришла Марья Ивановна и добавила глыбу в пикушку, обрадовав, что, по профсоюзным сведениям, укрупнение будет, но в следующем году, и пострадают от него, в основном, руководители мелких институтов, то бишь – я, которые лишатся хлебных должностишек и несчитанных окладов, а остальным опасаться нечего. Никто не будет сокращён, за исключением явных темнил, и никто не потеряет в зарплате, если соответствует вкладу в науку. Добрые товарищи с добрыми улыбками выразили мне в очередь глубочайшие соболезнования и обещали при случае ходатайствовать о назначении меня ихним новым директором. А я твёрдо знал, что жизнь положу вместе с диссертацией и монографией за то, чтобы никто из них не пострадал.

«__» «_____». И мы – в дамках! Играли с командой института суперкомпозиционных материалов для коммунального хозяйства. Я там каждого второго знаю, начиная с первого – директора. Язва-мужик! Тоже решил пофутболить, а на самом телеса от некомпозиционного жира трясутся.

- Привет! – осклабился приветливо, не знает, чурка, что на футбольном поле знакомых нет, здесь мы – враги лютые и должны не улыбаться друг другу, а скалиться, взглядом обещая разорвать в клочья.

- Привет, - отвечаю сквозь оскаленные зубы и ем его звериным взглядом. – Что-то, - оглядываю вражью стаю, - не узнаю многих. Новеньких перед спартакиадой набрал?

Он нагло ржёт и даже не отводит бесстыжих глаз.

- Растём, - радуется, - расширяемся. – И меня радует: - А вас, слышно, секьюрити? – Мне от бешенства даже глаза жёлтой пеленой застлало, а он подначивает: - Решил, не ожидая, всех в футболисты переквалифицировать? – и опять ржёт, довольный тупой остротой, дебил композиционных наук!

- Не знаю, - цежу сквозь клыки, - будет ли нам секьюрити, а вам сегодня – точно! – и ухожу, поджавши хвост, полный достоинства.

Согласно новейшим тенденциям футбольной психологии, игроков перед ответственным матчем надо как следует накачать спортивной злостью, чтобы они возненавидели соперников и отдали все силы для победы. Помня об этом, я рассказал о стычке, приврав для пользы дела с три короба, и наши, озлобившись, пообещали размазать компматиков по полю. Меня и их ещё больше разозлило то, что они присвоили наш бренд, намалевав на красных майках большую букву «С», а внутри маленькие «км». Вот, сволочуги!

И мы их размазали! Жалко, что это был не финал и что за полуфинал не дают пол-гранта. Слабы оказались композиционщики! Очевидно, так работают, что новейших материалов не хватило даже для того, чтобы подновить хилые бегули. Не помогли и бритые наголо свеженькие младшие научные сотрудники. Уже к концу первого тайма они так ухайдакались, что думали, наверное, как и наники, только о бутылке пива на троих. У них и мысли не было в суженных мозгах, что придётся по-настоящему бегать за старичками, которые ещё и толкаются, и по ногам лупят, не страшась. В общем, слабаки!

Перед тем, как разбежаться на поле по местам, мы впервые принародно собрались в круг около своих ворот, оставив в центре круга капитана, и в единении обняли друг друга руками за плечи. Старче покрутился, пристально вглядываясь в наши лица и выискивая признаки слабины, не нашёл и, подняв правую руку со сжатым кулаком, громко крикнул:

- И никаких… - а мы выдохнули с яростным рёвом:

- …ХУ! – и тоже вздели кулаки вверх.

Зрители поначалу опешили и не поняли: то ли мы не докричали последней буквы, то ли они не дослышали, и только баннер, поднятый над головами наших многочисленных женщин-фанаток, разместившихся на короткой скамейке, разъяснил слово- и буквосочетание клятвы. На синем полотнище выкрашенной простыни пьяными буквами с торопливыми подтёками белой краской было выведено: «Викеша» – вперёд, и никаких ХУ!». Грамотный народ всё понял и дружно, сокращая для удобства, заорал: «Викеша – ХУ!», несомненно, считая «ХУ!» синонимом «фас!». Так удачным баннером и, главное, хлёсткой и звучной клятвой мы завоевали симпатии всего стадиона, дружно и с упоением скандировавшего на протяжении всего матча: начиная громко – «Ви-ке-ша» и заканчивая громогласным пушечным – «ХУ!».