И нет у него тайн

Собаки, обрадованные, что про них вспомнили, запрыгали вокруг тронувшихся лошадей.

Стефан искоса поглядывал на найденыша. Тот не подавал признаков жизни, если не считать приглушенных стонов в его груди...

Дорога к поместью заняла всего четверть часа.

Стефан велел отвести коня на конюшню, а сам принял живейшее участие в судьбе мальчика, найденного на берегу моря.

Первым делом было велено его отмыть.

Бесчувственного парнишку снесли на кухню, нагрели в чане воды и толстая кухарка, жалостливо причитая, оттирала его влажной тряпицей от песка, грязи и крови.

Когда кожу отчистили, на ней стали видны страшные полузажившие раны, на животе, на груди, на бедрах. Стефан тут же приказал разыскать лекаря. А покуда мальчишку уложили в чистую постель, здесь же, в комнатке рядом с кухней.

— Пан Стефан... — подошел Станислав и вежливо доложил: — вас желают видеть ваш батюшка. Извольте пройти...

— Уфф... — недовольно сказал Стефан. — Занят я, не видишь? Ну ладно, иду, иду. Марта, будь с мальчишкой, а придет лекарь, пусть поглядит.

Стефан взглянул на бледное лицо найденыша и сокрушенно покачал головой. И вправду, помрет еще...

Мальчишка ему приглянулся, хоть шляхтич и терпеть не мог всякую голытьбу. Но здесь совершенно иной случай, решил Стефан. Может, этот парень знатного рода? Слишком светлая у него кожа... У оборванцев она почти черная, огрубевшая. Нет, здесь иной случай...

Стефан оставил мальчишку на попечение служанки и удалился вслед за Станиславом.

* * *

В маленькой комнатушке царил полумрак, поскольку крошечное окошко не справлялось с освещением, а свечи днем жечь не позволялось. Молодой, лет двадцати девяти, лекарь вошел, пригнувшись перед притолокой и сразу приступил к делу.

— Так, значит это и есть наш больной? — спросил он, присаживаясь на подставленный служанкой табурет.

Потрогав холодный влажный лоб мальчика, лекарь закатал на нем рубаху и принялся мять живот, ощупывать раны чуткими тонкими пальцами, простукивать грудь кончиками пальцев. Затем приоткрыл мальчишке рот и оглядел язык. С каждой новой минутой лицо лекаря становилось все серьезней.

— Кхм... — наконец кашлянул он. И, поскольку в комнатке была лишь служанка, принялся рассказывать ей: — Сложный случай, Марта. По всем признакам, у парнишки отравление. Лицо бледное, язык обложен, зрачки опять же расширены. На животе мышцы в спазмах. В остальном не вижу более ничего опасного. Кожа нарастет, кости целы... Вот что... Возьми-ка с десяток яиц да взбей белки с медом. Да не все сразу, а по два на кружку. И давай понемногу, это яд выведет. Потом отвари овес и пусть пьет побольше. Я гляжу, он истощен сильно, нельзя ему нынче ничего мясного. Эй, парень!..

Лекарь легонько похлопал Винса по щекам. Мальчик замычал, не раскрывая глаз. Потом вздрогнул и вскинулся, безумно глядя перед собой.

— Спокойно, спокойно, никто тебя не обидит, — миролюбиво сказал лекарь, придержав мальчишку за плечи. — Говорить можешь? Что болит?

Взгляд мальчика стал более осмысленным и остановился на безусом смуглом лице лекаря.

— Вы кто? Где я? А... где мама?

— Ну вот, замечательно. Уже и говорит. Ты сперва скажи, сам-то ты кто? Откуда взялся? Кто родители?

Винсу показался странным чудной говор лекаря — слова все знакомы, а смысл словно ускользает.

— Я Винсент, сын Флорра, из деревни Иртень, — сказал еле слышно Винс. Все же он был еще очень слаб...

— Хм, интересно... Это где ж такая? Ну да ладно, не к спеху. Скажи лучше, что болит? Живот, голова, руки, ноги?

Винс прислушался к самому себе, пошевелил пальцами, покрутил шеей.

— В животе крутит и глотать больно. И в голове чего-то... Смутно все... А что это со мной?

— Ты не волнуйся, полежишь, пока господа позволяют, а там и снова бегать начнешь. Все, мне идти пора, дела, знаете ли. Не один ты такой, что помощь просит. Марта, все запомнила? Выхаживай парнишку, с Божьей помощью выкарабкается.

Лекарь взьерошил спутанные волосы Винса и вышел за дверь, оставив мальчика на попечение служанки Марты.

Винс устало откинулся на подушку. Ему было непривычно холодно, бил озноб. Память отказывалась подчиняться, стирая недавние морские передряги.

— Марта, — слабо позвал он служанку, что возилась у стола. — Куда я попал? Я домой хочу...

Девушка обернулась, не прерывая занятия.

— Ты,хлопчик, лежи, — ласково сказала она. — Куда тебе домой сейчас? Ты и на ногах не устоишь. Вот поправишься, тогда и разговор заводи. И скажи спасибо нашему панычу Стефану, это он тебя привез. А то б так и помер, да чайки склевали б.

Винса передернуло, когда он представил такую для себя участь.

— А кто такой этот Стефан?

— Я ж говорю, паныч наш. Сын воеводы. Ой, да помолчи ты, не велел лекарь разговаривать. На вот, выпей!

Марта подала Винсу кружку с ароматным напитком из взбитых белков. Винс глотнул и приятная сладкая свежесть протекла по его телу.

— Вкусно? Пей до дна! — усмехнулась Марта.

Выпив все до капли, Винс закрыл глаза. На него накатилась дремота, но на этот раз — живительная и восстанавливающая...

Глава девятая